– Мы с леди Клодией решили, что нам нужно посетить Академию, – заявил Джаред так уверенно, что сам удивился. – В Эзотерике могут оказаться сведения о создании Инкарцерона. Какие-то уравнения, диаграммы… – Джаред сделал паузу, чувствуя, что опасно приблизился к нарушению Протокола.
Но Сиа разглядывала свои аккуратнейшие ноготки.
– Вы поедете, – изрекла королева. – Клодия – нет.
Джаред нахмурился:
– Но ведь…
Сиа оторвала взгляд от ноготков и сладко улыбнулась ему прямо в лицо:
– Господин сапиент, сколько еще, по мнению вашего врача, вы проживете?
Джаред судорожно вдохнул. Его будто ножом пырнули: возмущение бестактным вопросом мешалось с леденящим страхом перед ответом. У Джареда руки задрожали. Потупившись, он постарался говорить спокойно, но собственный голос прозвучал странно.
– Два года. Это максимум.
– Мне очень, очень жаль! – Сиа не сводила с него глаз. – И вы с ним согласны?
Джаред передернул плечами, ненавидя ее жалость:
– По-моему, он настроен чересчур оптимистично.
Сиа слегка надула алые губки и проговорила:
– Разумеется, все в руках судьбы. Если бы не Годы Гнева, не великая война, не Протокол, даже ваше редкое заболевание наверняка вылечили бы много лет назад. Наука тогда на месте не стояла. То есть я так думаю.
Джаред уставился на Сиа, физически чувствуя опасность: у него даже щеки защипало.
Королева вздохнула, налила вина в хрустальный кубок и устроилась на диванчике, поджав под себя ноги:
– Вы ведь совсем молоды, господин Джаред. Если не ошибаюсь, едва четвертый десяток разменяли?
Джаред заставил себя кивнуть.
– Блестящий ученый! Какая утрата для Королевства. А милая Клодия – как она это перенесет?
Вот это грубость! А голос печальный, мягкий, вкрадчивый… Длинным пальчиком Сиа задумчиво обвела край кубка.
– Какую боль вам придется терпеть! – ласково проговорила она. – Терпеть, понимая, что скоро лекарства помогать перестанут. Что впереди долгие, мучительные дни полной немощи, в каждый из которых будет гаснуть частица разума. И вот однажды вы опротивеете даже Клодии. Однажды смерть станет желанной.
Сапиент вскочил:
– Миледи, я не понимаю…
– Все вы понимаете. Сядьте, Джаред.
Прочь отсюда! Нужно распахнуть дверь, бежать от красочно описанного ужаса. Вместо этого Джаред послушно сел на диван. Лоб покрылся испариной. Он чувствовал себе побежденным.