Он навалился сверху, придавливая всей своей массой, и стал ёрзать на мне, тяжело дыша. Сердце колотилось где-то в горле, в ушах звенело, а грудь сдавили железные тиски страха. Я отчаянно отбивалась, а паника буквально захлёстывала меня. Я точно не так себе представляла свой первый раз, и точно не с ним!
В этот момент я услышала шаги в коридоре, и сразу вслед за этим дверь сотрясли мощные удары. Я открыла было рот, чтобы позвать на помощь, но ладонь моего учителя плотно мне его закрыла. От неё нестерпимо воняло сигаретами.
— Соня! Соня, ты там? — услышала я голос. Даня! Это был Даня!
Я замычала в надежде, что он услышит меня. Но, Аркадий Георгиевич зажал мне ещё и нос, чтобы я не могла издать ни звука. Свет в кабинете не горел, так как стояли белые ночи, и на улице было ещё довольно светло. Поэтому понять, есть ли кто внутри, было сложно.
Физик с такой силой давил своей ладонью, что воздух ко мне практически не попадал, и я начала задыхаться. Дёргалась и извивалась под тяжёлой тушей, отчаянно пытаясь оттолкнуть его от себя и сделать хотя бы вдох. Услышала, как Даня ещё несколько раз ударил по двери кабинета, вероятно ногой, после чего ушёл.
У меня уже начало темнеть в глазах. Сердце просто выскакивало из груди, а из глаз лились слёзы. Учитель же не смотрел на меня, он смотрел только на дверь, ожидая, когда Даня уйдёт.
Когда он, наконец, убрал ладонь от моего лица, я уже была близка к тому, чтобы потерять сознание. Я жадно с шумом втягивала воздух в горящие лёгкие. А потом вдруг во весь голос закричала. Получилось не очень, крик вышел какой-то писклявый, слабый и прерывающийся, но я всё же успела крикнуть, прежде чем Аркадий Георгиевич вновь зажал мне рот.
Я услышала, как по коридору кто-то бежит, и дверь сотряслась от мощного удара, потом ещё одного, после чего она резко распахнулась, и в кабинет ворвался разъярённый Даня.
Никогда его таким не видела. Подлетев, он одним движением стащил с меня физика. Схватил его за грудки, замахнулся и со всей силы врезал в челюсть. Потом в живот, потом его кулак полетел в лицо. Парень наносил один удар за другим, а его глаза горели от злости. Он буквально избивал мужчину, как боксёрскую грушу!
Я испугалась. Не за учителя, а за Даню. А вдруг он так убьёт его? Ведь посадят же!
— Даня, Данечка, пожалуйста, остановись! Не надо! Хватит! — умоляла я парня, трясущимися от страха руками, пытаясь оттащить от сжавшегося на полу Аркадия Георгиевича.