Деньги - страница 43

Шрифт
Интервал


Видно, что его недавние сомнения уступают место заинтересованности. Его увлекает окружающая меня тайна. Что касается меня, то, должен признаться, он меня забавляет. Мой собеседник – Марк Лаватер. Ему около пятидесяти лет, и в будущем он станет одним из моих самых близких друзей. В прошлом он крупный чиновник французской налоговой администрации, возглавлял управление ревизионного контроля на улице Вольнея, затем перешел на другую сторону баррикад, превратившись в советника для тех, на кого охотился до этого. Мне чрезвычайно расхваливали его деловые качества, количество связей, в том числе международных, и, как выразился мой последний собеседник, «надежность».

– Трудность положения, – говорит он, – в том, что ваше дело ограничено в основном рамками Швейцарии. Там мне менее комфортно, чем во Франции. С другой стороны…

– Вы согласны или нет?

– Позвольте мне закончить. С другой стороны, это расследование в настоящее время будет затруднительным и во Франции, учитывая то, что его проведение не должно привлечь внимание упомянутых вами лиц…

– Да или нет?

– Вместе с тем у меня много друзей в швейцарских налоговых органах…

Он рассматривает пачку банкнот. Я добавляю:

– Сто тысяч долларов по окончании расследования. Когда у меня будут ответы.

Он смеется.

– Я, пожалуй, соглашусь, – отвечает он. – Не из-за денег. Скорее, потому… По правде говоря, ваша история меня заинтересовала. В самом деле.

В ту минуту я не поверил ему. И ошибся. Об этом я узнаю позже. Я говорю:

– И еще кое-что…

Я рассказываю ему о доме в Сен-Тропе.

– Я хочу знать, кто его купил. И не менялись ли за тринадцать лет его владельцы.

Он задает мне несколько вопросов. Нет, он не сможет связаться со мной по телефону, наоборот, перезвонить ему придется мне. Он улыбается, на сей раз с довольным видом:

– А если я спрошу ваше имя?

Я возвращаю ему улыбку:

– Зовите меня Монте-Кристо.


На следующий день, одиннадцатого июля, я возвращаюсь в Момбасу. Саре я объясняю:

– Без тебя Сейшелы как обед без сыра.

И немного позже Хаятту:

– Ты предлагал мне уехать с тобой в Гонконг? Я согласен. С этого дня Кения уходит в прошлое.

5

Про Хаятта с уверенностью можно сказать только одно: он хорошо знает Гонконг, в котором родился. Он говорит по-китайски и, понятное дело, чувствует себя здесь как рыба в воде.

В Гонконге мы уже две недели. Из Момбасы я вылетел через четыре дня после возвращения из Европы. Я предложил Саре поехать вместе со мной. Поначалу она согласилась, но потом отказалась. Я видел ее нерешительность, да и сам тоже сомневался, не зная, хочу ли я продолжать эту связь или лучше воспользоваться отъездом как отличным поводом для разрыва. «Быть может, я приеду к тебе. Возможно, я смогу найти там работу». – «Тебе не надо искать работу, с тобой буду я». Она отрицательно качает головой: