«Виталий», — вспомнил Немиров. — «Точно».
Это помогло ему сориентироваться — могилы родичей были дальше по
кладбищу, на два ряда ниже.
Первой он нашёл могилу деда. Она была очень старой, крест
покосился и Аркадий попытался его поправить. На подмогу сразу
кинулся Хрущёв.
— Дед? — спросил он, посмотрев на даты.
— Да, — кивнул Аркадий.
Когда он посмотрел на выжженную на кресте надпись, ему резко
стало плохо.
Откуда-то изнутри прорвалась застарелая скорбь, о существовании
которой он даже не знал.
Перед глазами проносился целый каскад воспоминаний, связанный с
дедом Алексеем — как он качал его, совсем маленького, на коленях,
как улыбался и пел песни. Как он плясал на празднике, как они
вместе ездили за сеном на старой телеге, в которую была впряжена
Красава, их лошадь.
Ему было по-особенному больно от того, что он его толком-то и не
помнил — дед умер слишком рано.
Справившись с нахлынувшими чувствами и воспоминаниями, Аркадий
погладил поправленный крест и сказал:
— Прости, дед. Я буду помнить тебя. Я тебя не забыл…
Он перешёл к могиле отца. Его крест уже не имел выжженной
надписи — деревня уже умирала и некому было этим заняться. Тогда
хоронили очень многих.
— Отец? — участливо спросил Никита Сергеевич.
— Да, Никита Сергеевич, отец… — вздохнул Аркадий. — Можешь,
пожалуйста, с остальными подождать…
Он посмотрел на Ванечкиных — Степан стоял на коленях перед
могилой матери. К нему подошли отец с сестрой, упали на колени и
обняли его.
— Хорошо, я понял, — кивнул Хрущёв и направился к председателю
райсовета.
А Немиров вновь испытал тяжёлые чувства. С отцом воспоминаний
было гораздо меньше — он постоянно работал, был в поле и всё время
с Алексеем проводили мама и дед. Тем не менее, Аркадий помнил, как
много делал отец, чтобы обеспечить его и всю семью.
Перед глазами вновь пронёсся каскад тёплых и, одновременно,
грустных воспоминаний утраченной жизни.
Вытерев навернувшиеся слёзы, Аркадий припал на колено и, держась
за крест, сказал:
— Бать, я живой, за меня не волнуйся и спи спокойно.
Встав, он почувствовал тепло и некое облегчение. Посмотрев
направо, он увидел могилу матери, а рядом с ней могилы поменьше —
это его братья и сёстры.
Холера косила деревню безжалостно, невзирая на возраст, пол и
богатство.
Аркадий начал плакать, сделав несколько шагов в сторону могилы
матери. Сдерживая рыдания, он присел у маминого креста, а в голове
крутился калейдоскоп из мыслей, чувств, ощущений — грудь горела, в
горле стоял ком, ему хотелось закричать, чтобы высвободить это всё
из себя…