Что она… на аборт пришла?..
– Фамилия ваша? – спросила я.
– Нарышкина, Ольга Викторовна. Я … это же вы… – вот чёрт, узнала меня… – вы жена Алексея… Моего Лёши!
– Вашего?! – я задохнулась от возмущения и от того как болезненно сжалась моя душа от этих слов: «моего Лёши»…
– Отпустите его! – вдруг вылупив большие белёсые глаза, запричитала девушка, называющая Лёню «мой Лёша». – Он из-за вас меня на аборт заставил идти! А я его люблю, и он меня любит, он просто думает, вы узнаете и опять с его отцом станете… ну… крутить…
Меня затошнило, ударило, будто в голову: «крутить».… Лёня рассказывает об ЭТОМ ей, этой девушке?! Это предполагает серьёзные отношения… Очень серьёзные, чтобы Лёня мог такое рассказать, то, чего даже друзьям не говорил…
– Вы такая красивая, вы, наверное, добрая, отпустите Лёшу, я ему сыночка рожу… Не заставляйте его… Ему так стыдно, он страдает из-за того, что вы и Кирилл Иваныч…
Боже мой… да замолчишь ты…
– Он хороший, он меня так любит. Он говорил, что у нас всё будет, только он вас не хотел… ну, обидеть… Отпустите Лёшу! Ему со мной будет лучше. С вами он стыдится, что вы с его отцом, не может вам сказать, а сам… он только об этом и думает, как вы унижали его… Не спит ночами…
Боже мой, сжалься, убей меня сейчас… жаль, что не убил раньше, пока я не слышал ещё всего этого…
Я постаралась начать говорить:
– Вы… Ольга Викторовна, вы идите. Аборт не надо делать, вообще… не волнуйтесь… Ребёнка Алексей всегда хотел, – я встала из-за стола. – Вы идите, на учёт встаньте по беременности, наблюдаться надо. И про аборты больше не говорите, малыш всё слышит…
– Елена Николаевна!.. – она хлопает большими ресницами.
– Идите…
– Вы добрая! Спасибо вам! – улыбается, зубы толстые…
Наконец-то её вынесло из кабинета, не успела я перевести дух, вообще вернуться к реальности, как вошла моя преподаватель:
– Что это женщина шарахнулась? Передумала аборт делать?
– Передумала, – сказала я. – И я, Анна Романовна, передумала… вернее и не думала… Я не буду делать этого. Никогда. Считаете это непрофессиональным, выгоняйте. Я могу, и буду делать всё, но ЭТО я делать отказываюсь.
Анна Романовна прищурила чёрные глаза:
– Что это ещё?!
Я стою, думая о том, как бы мне поскорее вырваться отсюда, скорее, на воздух, я задыхаюсь… «Я Лёше сыночка рожу»… «Ему так стыдно»… «Отпустите Лёшу»… А Анна Романовна ещё спрашивает, почему я отказываюсь убивать детей, вот «Лёшиного», например…