Беспокойство за девочку заставило без конца ходить по комнате, едва не заламывая руки, ожидая Велену.
«Что делать-то? Что?».
Ехать сейчас они не могут. Пока Роззи не поправится, уезжать опасно. Смертельно опасно. Нужно им здесь пока остаться.
За несколько недель, что она живёт в этом мире, Роззи стала для неё по-настоящему близка. Маленький Ангел, любящий сестру безмерно, просто так. Малышка Роззи заняла место в её сердце. Олеся Ивановна всегда хотела иметь дочь. Бантики, косички, нежные улыбки, куклы… Это было то, о чём она мечтала. В глубине души. Очень глубоко…
И сейчас при взгляде на девочку у Олеси Ивановны в груди рождалось отчаяние.
– Малышка… Роззи… Не уходи! Пожалуйста. Ты так мне нужна…, – шептала она, поглаживая тёмные локоны. Волосы от пота слиплись, испарина покрывала всё лицо. Осторожно, стараясь сильно не тереть, Олеся Ивановна влажным полотенцем обтёрла её.
Три дня. Три бесконечных, сложных, наполненных отчаянием дня, просидела она у кровати с Роззи.
Малышка горела, кашляла, мёрзла... И только сегодня, наконец-то, не было этой ужасающей температуры. И даже кашель стал мокрым и не таким страшным.
«Пронесло…, не дошло до воспаления», – устало выдохнула она, убирая волосы со лба Роззи.
– Ты поспи…, – Велена ласково погладила по плечу. – Сама с ней посижу. Себя уморишь, тоже ничего хорошего.
Олеся Ивановна согласно вздохнула. Усталость этих дней буквально размазывала, притупляя ощущения.
– Я бульон принесла. Поешь…, – она захлопотала, усаживая Олесю Ивановну за стол. – Давай, давай. Ешь.
Горячий бульон, несмотря на отвратный вкус, и в самом деле дал сил.
– Из чего они его варят-то, что так невкусно? – помешав ложкой остатки, с усилием впихнула в себя последнее.
– Из мяса. Хряк старый видать был. Это же дешёвый двор. Чего выкидывать, всё идёт, – она вздохнула. – Серебрушку твою разменяла. Пришлось уж. Сама не ходила. Марко просила.
– Не удивился? – зевнув, Олеся Ивановна потянулась лениво. После бульона, даже невкусного, разморило. Встав, она пошла к кровати.
– Удивился…, – Велена хмыкнула. – Сказала, что всю жизнь грошики копила. На старость. Он больше и не спрашивал.
– Спасибо, Велена! Ты удивительная! – пробормотав, Олеся Ивановна закрыла глаза и уснула…
Несколько дней, пока шло выздоровление малышки, Олеся Ивановна потратила на то, что знакомилась с бытом города. Ходила на рынок за свежими овощами, коих было не так уж и много. Всё-таки весна, не осень.