Очевидец: Избранные стихотворения - страница 7

Шрифт
Интервал
Где голос? Кликну – мигом прибежит.
Но камень разучилась брать рука,
Ладонь для камня чересчур мягка,
Но голос мой давно кричать отвык,
Давно мой грешный приручён язык.
А старый дом не знает ничего,
И скоро, говорят, снесут его.
1940

В экипаже

Ветерок обдувает листву,
Зеленеет, робея, трава.
Мирно спят поросята в хлеву.
Парни рубят и колют дрова.
Над хозяйством большим экипажа
Рвётся дождика тонкая пряжа.
Словно блудные дети земли,
У причалов стоят корабли.
Тихо. Изредка склянки пробьют,
Огородницы песню споют.
К сердцу берег прижал молчаливо
Потемневшую воду залива.
Край полуночный робко цветёт,
Да и где ему смелости взять?
Только речь о себе заведёт
И не смеет себя досказать.
Вот и песня замолкла сквозь слёзы.
Низко-низко гудят бомбовозы.
Женский голос, красивый, грудной,
В тишине продолжает скорбеть.
Кто сказал, будто птице одной
Суждено так бессмысленно петь,
Так бессмысленно, так заунывно,
Так таинственно, так безотзывно.
1941

Революция

У самого моря она родилась.
Ей волны о будущем пели.
Как в сказке росла, то грозя, то смеясь,
В гранитной своей колыбели.
А выросла – стала загадкой живой.
Сжимая мятежное древко,
Сегодня – святая и кличет на бой,
А завтра – гулящая девка.
Цвела, как весна, колдовская краса.
Казнила, гнала, продавала.
Но вот заглянула колдунья в глаза —
И ненависть к ней миновала.
Морщинами годы легли на челе,
И стоят иные столетий.
И мы расплодились на бедной земле,
Её незаконные дети.
И пусть мы не смеем её понимать, —
Её осуждать мы не можем.
За грешную нашу беспутную мать
Мы головы глупые сложим.
1941

В тридцать лет

Чтобы в радости прожить,
Надобно немного:
Смело в юности грешить,
Твёрдо веря в Бога,
Встретить зрелые года,
Милой обладая,
В эмпиреи иногда
Гордо улетая,
К старости прийти своей
С крепкими зубами,
Гладить внуков и детей
Властными руками.
Что мне преданность бойца,
Доблесть полководца!
К вам, смиренные сердца,
Мысль моя несётся.
Пуле дать себя скосить —
В этом нет геройства.
Вот геройство: погасить
Пламя беспокойства,
Затоптать свои следы
И своё деянье,
Потерять своей звезды
Раннее сиянье,
Но в потёмках помнить свет
Той звезды забвенной, —
О, трудней геройства нет,
Нет во всей вселенной!
Так я понял в тридцать лет,
В дни грозы военной.
1941

Из восточной рукописи

Был я тем, кто жил в долине роз,
В глинобитном домике простом.
Видел я: рассыпал перлы слёз
Соловей над розовым кустом.
Следующая страница