— Одни видят проблемы, — стоило только потоку воспоминаний
прекратиться, прохрипел я чужим для себя голосом, — я же вижу
возможности.
Совсем скоро боль постепенно начала утихать, и я наконец-то
позволил себе сделать первую попытку подняться. Тело слушалось с
трудом. Приходилось прикладывать массу усилий, чтобы перевернуться
со спины на живот, а после подтянуть под себя конечности. Весь
процесс сопровождался моей руганью и проклятиями, что я посылал на
эльфийский род.
— Ну что же, Ави, — продолжал я бормотать себе под нос,
поднимаясь на четвереньки, — ты сам не захотел проходить
полноценного перерождения и решил найти подходящее тело, способное
выдержать хотя бы часть твоей силы. Теперь не жалуйся.
Вот так, за разговорами с самим собой и тихой руганью, я
наконец-то смог подняться на ноги. И все для того, чтобы тут же
схватиться за ближайший ствол дерева, после того как меня повело в
сторону.
Первая победа в новом мире. Оставалось только избавиться
наконец-то от порядком надоевшей мне боли, для чего я тут же
накинул на себя диагностические чары. Вслед за ними сразу же
последовали лечебные заклинания, что должны были привести в норму
мое, надеюсь, что временное, вместилище.
Стоило только заклинаниям начать свою работу, как в тот же миг я
почувствовал себя лучше. Но в то же время я ощутил давно позабытое
чувство — отток сил. Несмотря на то, что резерв мой был все еще
достаточно велик, теперь это была лишь жалкая половина. И, что
самое неприятное, скорость восстановления энергии теперь не была
столь стремительной.
— Лучше, чем ничего, — проговорил я, чувствуя, что мое нынешнее
тело стало приходить в норму.
После, сверяясь с воспоминаниями, доставшимися мне от покойного
эльфа, я попытался определить свое местоположение. Однако
окружающий меня лес не вызывал никаких ассоциативных цепочек.
Очевидно, что высокорожденный, чье тело я занял, не то что не
утруждал себя лесными походами — он никогда не покидал пределы
столицы — Зин-Азшари.
Продолжив копаться в новых воспоминаниях, я не смог сдержать
презрительную гримасу.
— Мусор, — выпалил я, брезгливо осмотрев себя и отметив, что при
первой же возможности нужно вернуть свое родное тело.
Причиной моего отношения был тот факт, что эльфа, чье тело я
занял, интересовали только магия и его ненаглядная королева,
которой он грезил. Последним, судя по воспоминаниям, грешили все
ночные эльфы. Но отношение ушастых к своей «златоглазке» меня мало
волновало. Мое презрение было вызвано тем, что, несмотря на
маниакальный интерес к магии, его успехи нельзя было назвать
выдающимися. Хотя посредственными они были лишь по моим меркам.
Ведь за несколько сотен лет жизни на берегу Источника Вечности
можно было достичь куда больших высот, нежели стать случайной
жертвой чужого ритуала.