Она расправила на постелях пушистые одеяла, еще раз глянула на недовольное лицо Лив и вышла из дома. Через некоторое время вернулась и с порога окликнула Долгождану:
— Гольтхэр! Ступай во двор, тебя ждут.
Первая мысль была о Любомире. Девушка отложила шитье, воткнула иглу в моток ниток и бросилась к двери. Распахнула ее — и обмерла.
А темноволосый ярл, увидев ее, сказал:
— Идем со мной.
.
Шли молча, и Долгождана едва поспевала за широко шагающим Асбьерном. Любопытство, но еще больше страх снедали ее. Наконец она не выдержала, ухватила ярла за рукав и негромко спросила:
— Куда ведешь, воевода?
— К Хравну, служителю Одина, — ответил он. — Заодно и подругу проведаешь.
У Долгожданы отлегло от сердца, и она решилась спросить еще:
— Не прогневайся, дозволь узнать… для чего я тебе?
Асбьерн остановился, повернулся к девушке и несколько мгновений молча смотрел на нее. Потом сказал:
— Твоя подруга остается на острове, и мне не хотелось вас разлучать. Да и кто отпустил бы такую красоту... — Он протянул было руку, чтобы коснуться ее волос, но Долгождана отступила на шаг, и ярл, еле слышно вздохнув, направился дальше в сторону длинного дома.
.
Дверь маленького домика скрипнула. Любомира, прилаживавшая посудину над очагом, подняла голову, ахнула, увидев подругу, и кинулась ее обнимать.
— Асбьерн Счастливый, — проворчал из своего угла потревоженный ведун, — с чем нынче пришел ко мне? Хочешь знать, что принесла тебе твоя удача?
Любомира, заметив красавца-ярла, отпустила Долгождану и, поклонившись гостю, вернулась к очагу. Асбьерн проводил ее взглядом и обратился к Хравну:
— Что скажешь, отец?
Служитель Одина ответил:
— Скажу, что не прогадал ты, Асбьерн Хитроумный, обменяв волчицу на дочь словенского конунга. Если пожелаешь, можешь стребовать за нее богатый выкуп.
Какое-то время Асбьерн молчал, обдумывая услышанное. Долгождана смотрела то на него, то на Любомиру, то на всезнающего ведуна, и ей казалось, что над головой уже раскрываются паруса, несущие корабль обратно к родимому берегу. Странно только, что на душе от этого стало и радостно и немного грустно.
— Нет, — наконец качнул головой Асбьерн. — Не нужен мне выкуп. — И добавил негромко: — Сам бы его заплатил.
Толком не разобравшая северную речь Долгождана поняла только одно: домой она не вернется. А Любомира с немалым изумлением взглянула на ярла.