- Что случилось? – спросила Барб,
присаживаясь на край кровати. – На тебе лица нет.
- На мне маска.
- Мне не надо видеть тебя, котенок,
чтобы понимать. Так что?
- Мою подругу убили. – Джейс стащил
маску и бросил на столик. А ведь к запаху крови примешивался и
другой. – Чарами.
- У тебя была подружка? Ничего
себе.
- Ты не поняла, Барб, - устало
проговорил Джейс. – Настоящую подругу. Не девочку на одну ночь.
И замер, глядя в одну точку. Барб
едва слышно вздохнула. Она подошла к нему, села на ручку кресла,
погладила Джейса по голове, как ребенка. Наверное, потому между
ними и не могло быть ничего большего, чем секс. Барб не
воспринимала его всерьез. Не видела в нем мужчину. Но сейчас ему не
к кому было идти. Оставалась только она.
- Все рано или поздно умирают,
котенок, - задумчиво сказала она. – И мы с тобой не исключение.
Может, уйдем сегодня. А может, завтра. Через год или через десять
лет. Увы, я далека от веры в жизнь после смерти, поэтому лучше
считай, что твоя подруга обрела покой.
Джейс молчал. У него внутри все
пылало от острой боли, сменившей холод. Лучше бы и дальше было
холодно.
- Джейс?
- Мне плохо, Барб, - признался
он.
- Я вижу, золотко. Если хочешь, я
подвину сегодняшнюю программу в третьем зале. Для тебя всегда
найдется место.
Сначала Джейс едва не выругался,
однако затем ответил:
- Хочу.
- Тогда переодевайся, я
распоряжусь.
Танец всегда ему помогал. Это было
единственное, что оставалось для Джейса чистым, не наполненным
ложью и фальшью. Мама всегда мечтала увидеть его на сцене, но с ее
смертью о каком-либо обучении пришлось забыть раз и навсегда. И
если образование Джейс получил самостоятельно: выбравшись из пятого
сектора, он много читал, постепенно заполняя пробелы в знаниях, то
танцевать его никто не учил. Это было для Джейса так же
естественно, как дышать. И сейчас ему хотелось сделать вдох.
Барб давно его изучила, поэтому,
когда она вернулась десять минут спустя, Джейс уже стоял перед ней
в черных брюках, тонкой белой рубашке нараспашку и неизменной
маске.
- Когда я вижу тебя таким, то
забываю, какой занозой ты можешь быть, - промурлыкала Барб, касаясь
пальцами его подбородка. – Иди. Твой выход через пять минут. И я
приказала не подпускать к тебе никого с билетами, поднимайся потом
сюда.
- Спасибо.
- Ступай уже.