Не дожидаясь ответа, Катя села в
кресло у камина. Отец же наоборот вскочил.
– Ты как со мной разговариваешь? –
изумленно спросил он. – Да я тебя...
– Что? – инкнесса приподняла одну
бровь, как делал это ее муж, когда его пытались обмануть. – Что ты
со мной сделаешь? Я теперь не в твоей власти.
– Ты безмужняя! – зло процедил глава
семейства.
– Я вдова! – почти с радостью
воскликнула Катя. – Вдова – сама себе хозяйка! Я закон знаю,
отец.
– Ишь ты, какая умная! – лицо
Аристарха медленно багровело. – Воспитал неблагодарную на свою шею!
Ни почтения, ни озабоченности интересами семьи! Да ты...
– Таша, успокойся, – мать пересела к
отцу на диван и погладила его по руке. – Она девочка умная, и сама
понимает, что за такое наследство бороться надо. А в борьбе нужна
помощь.
– Все-то ты ей потакаешь, Мария! –
Сбросил руку жены инкнесс.
– Ты завещание видела? – подал наконец
голос брат. – Юриста мужева знаешь?
– Нет. И нет. – Сухо ответила
Катерина. Врать она не любила, и чувствовала себя из-за вынужденной
лжи неспокойно. Ибо поверенного вдова знала. Лично. И черновик
документа видела еще год назад. Но сообщать об этом родственникам
не собиралась. Еще придет какая глупая идея в их пустые
головы...
Принесли чай. Мать перешла к
обругиванию нерасторопных слуг, брат – к их созерцанию (подносы
несли две молодые девушки), отец же сел обратно на диван и
сосредоточенно сверлил злым взглядом непослушную дочь. Екатерина с
благодарностью приняла горячую чашку и стала греть о нее
руки.
– Что ты делаешь! – возмутилась мать.
– Где твои безупречные манеры? Немедленно возьми, как
положено!
Екатерина вздохнула и подчинилась.
Чтобы, интересно, сказала матушка, если бы узнала, что ее дочь
ехала в телеге и спала в шатре, когда Евстафий в прошлом году
отправился с проверкой на рудники в Зеленых горах?
– Совсем дикой стала! – поддакнул
брат. – Так и знал, что этот безродный тебя до добра не
доведет!
Реплика Георгия была до того
неуместной и в тоже время колкой, что Катя не на шутку
разозлилась.
– Он довел тебя до Великокняжеского
корпуса. Или тебе разонравилось служить в элитном полку, и деньги
за место были уплачены зря?
Юноша замолк, злобно скрипнув
зубами.
– Катя, – мать говорила мягко,
проникновенно. – Ты же понимаешь, что сейчас надо думать о
будущем.
Екатерина кивнула. Инкнесса Ляпецкая
улыбнулась.