Приговор был зачитан, но так и не был услышан, кроме самого читавшего, но и он развернувшись медленно ушел со сцены. На помост поднялся сам палач. Важная персона. Поднимался неспешно, наслаждаясь истерией толпы, так рьяно его подгонявшей. И вот он, тот самый момент, который все так долго ждали, но совершенно не ждал я. Момент, когда жизнь каждого немного удлиняется. Палач тянет рычаг, и пол проваливается под ногами его жертв. Тишина! Толпа не несколько мгновений замирает, пока падают тела… пока в агонии бьются… и когда замирают. Висят, безжизненные и уже никому не нужные. Гремит последний взрыв толпы, от которого закладывает уши. Сердце бешено бьется в груди, словно готовится выскочить и убежать. Все празднуют победу. На этот раз вместе с ними кричал и я, но в отличие от всех не от радости и злобы, а от своей беспомощности что-либо сделать, как-нибудь помочь… своему отцу… всем, кто в этом сейчас нуждался… этим троим, что я впервые видел. Но кричал я еще и от отчаяния, каким-то дальним уголком души понимая, что уже никто и ничего им не поможет. Даже Боги расступятся перед смертью. Но чувства сильнее разума, и они захлестывают меня себе подчиняя. Из-за слез мир становится размытым, но я все же вижу или краем разума понимаю, что изо всех сил вырываюсь из рук матери, и она не способна меня удержать. Вырываюсь и бегу к отцу, но не могу прорваться сквозь плотную стену людей, что в безумстве своей злобы даже не замечают в своих ногах маленького мальчика. Чувствую, как рука матери хватает меня за плечо, ее руку я ни с чей не ступаю, но я вырываюсь вновь, разворачиваюсь и бегу, но в этот раз уже не к отцу, а как можно от него дальше. Не знаю куда… лишь бы больше не видеть это место, не слышать этих людей. Не могу больше слушать эти крики. Я закрываю руками уши и не останавливаясь бегу до тех пор, пока лик толпы не остается где-то далеко позади. И только тогда, когда я его больше совершенно не слышу, я останавливаюсь. Ноги подкашиваются подо мною, и я падаю прямо там, где остановился, совсем не глядя куда. Какое отношение это имеет сейчас? Какая мне разница? Лижу, свернувшись в маленький клубочек тепла и жизни, тихо плачу над тем, что уже не исправить и не вернуть. Сначала Зайра… теперь отец. Почему все так сложилось и почему именно со мной? Хотя, возможно, я и не хотел этого знать.