— Не томи! —
сквозь тучный гвалт прорезался ясный голос Ингварра. — Говори уж,
как есть!
— Не знаю, с чего и начать, — Акамир
опустил и без того поникший взгляд. — Беда случилась в селении
Блестовит. Прошлым утром Гостомысл услыхал Волчью песнь. Это явный
намек на близко приблизившихся к селению волколаков. Он отправил
гонца к нам, дабы просить помощи, а сам обещался защищать свой дом
до конца. Добромир, Ингварр, Ратибор и Белослав — вы отправляетесь
со мной. Остальные займутся хозяйством и дожидаются нашего
возвращения.
Хотел Акамир
упрекнуть людей в том, что предупреждал он о древнем пророчестве,
которое гласило о Втором нашествии кровожадных волколаков. Ещё
несколько лет назад он предлагал объединить усилия разрозненных
селений и создать грозную армию, дабы затрепетали волколаки перед
великой человеческой силой. Не послушали Акамира ни свои, ни чужие,
хотя все они были единым народом — Нетоличами. Властолюбие
правителей было неприступно. На всякий упрек Акамира шла угроза. «А
не хочешь ли ты, Акамир, объединить нас и самому встать во главе
союза нашего?» — не стесняясь говорили они, думая, что только
корысть движет им. Акамир обижался, да ничего с этим не мог
поделать.
Жители
разошлись по своим избам. Ингварр отправился предупредить Добромира
о походе. София отворила дверь и, завидев Ингварра громко ахнула,
да прижала его к себе посильнее.
— Мой любимый
братец! — пролепетала она так нежно, словно медом было смазано её
горло. — Чего же ты здесь стоишь? Проходи!
— Здравствуй,
сестрица, — без лишней радости произнес Ингварр, словно был не в
духе. — А где Добромир? Неужто уже слыхал о вести?
— Он точит свой меч в соседней комнате,
— умерив свою веселость, ответила София. — А что за
известие-то?
Ингварр и
рассказал ей обо всем.
— Да как же
это? — всплеснула руками София и, схватившись за рыжеватую косу,
стала нервно перебирать её.
— Да ведь не
было в наших краях волколаков. Не было и быть не должно!
— Но
объявились они, — вздохнув, заключил Ингварр. — Отбрось волнение,
да присматривай за Янушем, пока его отец в походе.
София
разнервничалась. Не могла она не волноваться, когда её муж уходил
из избы, как не могла она пребывать в одиночестве, чувствуя себя
совсем ненужной и беспомощной. И ведь ощущения эти были не оттого,
что она - женщина, но потому, что человеку нужен
человек.