За пять лет жизни в интернате я привыкла, что всем необходимым меня обеспечат и мне ни о чем не нужно беспокоиться: оденут, накормят, экскурсии, праздники, кружки и т.д.. Жила я, как при коммунизме, все общее и обо всех одинаково заботились, а, если что не так, бежали к воспитателю, учителю, врачу или директору, знали, что помогут.
Теперь же я должна была сама думать о себе и своем существовании. Мама и папа далеко, да и за пять лет я от них отвыкла, чувствовала себя чужой и дома мне было не очень уютно, приезжала только помочь маме. Денег у родителей я не просила, старалась жить на стипендию, умудряясь себе покупать не только всякую мелочь, но и крупные вещи – приобрела плащ-болонью болотного цвета. Радоваться обнове пришлось недолго: на рынке мужик нес стекло и случайно задел меня. Два пореза на рукаве. Я плакала, но что толку. Порезы я заклеила с обратной стороны красной изоляционной лентой, он не промокал, вода скатывалась с ткани. Плащ был очень легкий и прослужил мне лет пятнадцать.
В училище начались занятия. Во время учебы приходилось перебиваться на двадцать шесть рублей стипендии, что даже при советских ценах было не просто. Во время учебы ели, в основном, тюльку или хамсу или селедку с картошкой в мундире, сало, яйца. Мы две недели учились, а две недели работали на практике, это меня здорово выручало. На практике нас кормили, поэтому я могла сократить расходы на еду. На практике мы отъедались и были, как сдобные булочки, а когда после работы мы ехали в автобусе, и волосы наши были пропитаны запахом жареных беляшей или ванили, все другие пассажиры поворачивали носы в нашу сторону.
Наступили осенние холодные дождливые дни, надо было одеваться теплее, но осенних и зимних вещей я не имела. Денег, чтобы помочь мне, у родителей не было, и мама отдала мне вещи сестры Валентины, которые той уже были не нужны.. Вкус у нее был хороший, и мне нравились ее платья. Я носила ее одежду и радовалась, что хожу в тех же вещах, что и моя красивая и умная сестра. Другая моя сестра, Нина, была упитанная, и ее одежда висела на мне, как на вешалке, а Валины платья были, как будто, на меня сшиты. Господь побудил мою сестру Нину поехать в гости к родителям, когда они продали бычка и кабана, и у них появились деньги, которые были необходимы мне для покупки осеннего и зимнего пальто. Родители дали Нине 190 рублей – это были большие деньги и попросили, чтобы она пошла со мной на рынок и помогла купить пальто. Мы с Ниной отправились на «толкучку». Я еще такого не видела, людей много, не протолкнуться, все куда-то спешат, толкаются. Я одета легко, не по сезону, мне холодно – дрожу, как заяц, от страха и холода. Торговцы зазывают. Я – в растерянности – не знаю, что выбрать. Оказалось, все красивое дорого стоит, а у нас денег мало. Я думала, что мы все товары скупим за такие деньги на рынке, а оказалось, что этого мало даже на пальто. Сестра была опытнее меня, она говорит: «Пошли к “паленым” вещам?» Я ей кричу: «Не хочу паленого!», встала и стою. Она рассмеялась, поняла, что я не знаю, что значит «паленый» и объяснила мне, что это самопошив, и он намного дешевле и, может быть, даже лучше, чем «фирменные» вещи, и мы пошли к ее знакомой торговке. Та подобрала нам пальто бутылочного цвета с большими пуговицами в два ряда с перламутром зеленого цвета. Пальто мне понравилось, но оно было на два размера больше, чем надо. Я говорю сестре: «Нина, давай еще поищем, размером поменьше», а она мне отвечает: «Ты учишься на повара, а повара все толстые, это тебе не на один год будет».