- Ты пришел! А я тебя к обеду ждал.
- Не успел, - неохотно сказал я и снял куртку.
- По стопарику? – предложил он.
- Нет, не буду. Хватит.
- Это правильно. Тогда мой руки и садись за стол. Видок у тебя, конечно, так сказать – не из лучших. – Нас в армии в таких случаях на больничку отправляли.
- Отец рассказывал ты воевал. Ставил тебя даже в пример.
- Было дело, было дело сынок, - он похлопал меня по плечу.
Я направился в маленькую комнату с запахом хлорки. Посмотрел на свое отражение в зеркале. Черные круги под глазами, совсем заросшая щетина. От прежнего Германа осталась лишь тень и если дело так пойдет – сам ее буду шарахаться.
Холодная вода из проржавевшего крана освежила, привела в чувства, вернула в реальность.
Зашел обратно в комнату, сел за стол. Взял еще теплую картофелину. Переложил из одной руки в другую. В черной, подгоревшей кожуре она казалась самой вкусной. Я был голоден, как волк.
- Все ответили отказом.
- Все до единого? – мой дядька застыл с полотенцем в руках.
- Почти все. Есть еще Марина. Дочка губернатора. Завтра поеду к ней.
19. Глава 18
Мы столкнулись с ним в дверях. Наши взгляды встретились буквально на несколько секунд. Я посмотрела на его заостренные скулы и подумала: почему все его называли Сизый? Я бы назвала его совершенно по-другому. К примеру, Дориан Грей, который смотрел на тебя своими большими черными глазищами и который запутался в своих грехах и пороках. А может Амон Гет – комендант концлагеря и военный преступник, который проникал своим взглядом прямо в душу.
Стояла напротив него и молчала. Колени снова подгибались, застучало сердце. Я обхватила одной рукой живот.
- Отойди в сторону, - наконец-то раздался его грубый голос.
- Что?
- Из-за твоего живота ни пройти, ни проехать, - послышался голос за его спиной. Этот голос принадлежал тому самому, с короткой стрижкой в кожаной куртке, который приносил мне телефон.
- Нет, - тихо сказала я.
Черные брови Сизого поползли вверх. Он продолжал сосредоточенно смотреть на меня слегка приподняв подбородок.
- Женщин положено вперед пропускать. Тем более в положении.
Раздался заливистый хохот. Смеялся короткостриженный. Громко. Нагло. Неудержимо. Давид обернулся и внимательно посмотрел на него. Тот резко замолчал. Сразу набрал в рот воды, сделал шаг назад, засунув руки в карманы куртки. Сизый тоже отошел в сторону. Дорога для меня была свободна.