— Просто инстинкт самосохранения, — парировала она, быстро
возвращая самообладание. — В случае чего, всегда лучше держаться за
того, от кого больше проблем — тогда точно выживешь. Прикроешься
как щитом.
Я хмыкнул, оценив колкость.
В следующую секунду раздался оглушительный хлопок. Воздух
содрогнулся, пространство словно сжалось, а затем резко
расправилось, создав ударную волну, которая отбросила нас на
несколько шагов.
Когда мы обернулись то обнаружили, что портал исчез. Испарился.
Растворился в воздухе, оставив после себя лишь лёгкое мерцание.
Ефим осторожно приблизился к месту, где только что был портал.
Его рука медленно прошла сквозь пустоту, не встречая никакого
сопротивления.
— Странно, — задумчиво произнёс он, хмуря брови. — Обычно они
так не делают. Порталы либо закрываются по истечении отведённого
времени, либо только после того, как все вошедшие покинут
измерение. Но никак не...
— Видимо, он откроется после того, как мы убьём здесь самого
мощного уродца, — предположила Катя.
Я медленно огляделся, отряхиваясь от странной полупрозрачной
пыли, напоминающей измельчённое стекло. Только сейчас я смог
по-настоящему оценить, куда мы попали.
Вокруг нас раскинулся город. Вернее, его останки — безмолвное
свидетельство давно ушедшей цивилизации. Разрушенные пятиэтажки
выстроились вдоль того, что когда-то было улицей, теперь
превратившейся в занесённый снегом пустырь. Выбитые окна.
Обвалившиеся балконы. Покосившиеся фонарные столбы. Остовы
сгоревших автомобилей, наполовину погребённые под снежными
наносами.
Всё вокруг было монохромным — различные оттенки серого и белого,
будто кто-то высосал все краски из этого места. Даже небо над
головой напоминало огромный свинцовый купол, без единого проблеска
солнца.
Зима. В междумирье была зима, а не тёплая осень, которую мы
оставили позади. Но странное дело — холода никто не чувствовал.
Воздух казался... нейтральным. Ни тёплым, ни холодным.
— Костя! — позвал я.
Он мгновенно понял, что я имею в виду.
— Понял! — отозвался он, и его тело начало
трансформироваться.
Это всегда выглядело жутковато, даже для меня. Кожа бледнела,
приобретая мертвенно-белый оттенок. Мышцы вздувались, разрывая
одежду. Челюсти удлинялись, позволяя клыкам свободно расти. Когти
прорезались сквозь кончики пальцев с влажным хрустом. Через пару
секунд перед нами стоял уже не Костя.