Мать обернулась к нему – сама приветливость и лучезарность.
– А где твой брат? Ну-ка бегом подымай этого засоню. Оказывается, у нас в холодильнике была сгущенка. Я напекла блинчиков.
– Ма, – он ошарашено посмотрел на нее, а затем оглядел кухню. Вокруг царил полный бардак, яичная скорлупа вперемешку с мукой покрывала столешницу, мойка была завалена грязной посудой.
– Ну, – мать деловито выкладывала на тарелки подгоревшую напоминавшую подошву яичницу. – Мне что два раза тебя просить?
– Мама, но Артема нет.
– В смысле? Что ты выдумываешь? Тебе просто лень пойти разбудить брата. Ну, так и скажи: мама я ленивый и никчемный, мне плевать на тебя, на то, что ты все утро провела на кухне, иди мамочка и буди моего брата сама.
– Но…
– Хорошо, Алексей. Я пойду и сделаю это. Надеюсь, тебе станет стыдно.
Она отодвинула его в сторону и вышла из кухни, размахивая металлической лопаткой, которой только что накладывала яичницу с помидорами. Капли томатного сока, оставшегося на лопатке, разлетались по сторонам, как капли густой венозной крови. Алексей сжался в ужасном предчувствии.
Где отец? Почему он все еще спит?
Он прокрался вслед за матерью, боясь, что та обернется и (Что? Что она может сделать, дурачок? Она ведь твоя мама!) заметив его, расстроится и разозлится на него еще больше.
Из холла она открыла левую дверь, – дверь спальни сыновей, – а Алексей проскользнул в правую.
В спальне родителей царил полумрак. На большой двуспальной кровати лежал отец.
– Пап, – произнес мальчик, подойдя ближе. – Что с нашей мамой? Пап?
Мужчина не ответил, и Алексей сделал еще один робкий шаг в его сторону. Занавеску на окне всколыхнуло ветром, и в комнату проник дневной свет.
От вида отца Алексею стало еще больше не по себе. Почему он уткнулся в подушку, а его рука так неудобно выгнута? И почему он не храпит? Он всегда храпел
Где-то на другом краю Вселенной закричала мать. Крик перешел в звериный полный ярости рык.
– Папа, – Алексей дотронулся до его плеча и тут же отдернул руку. Пальцы словно обожгло. Плечо отца было ледяным.
В следующий момент в спальню подобно фурии ворвалась мать. Дверь с грохотом ударилась в стену. На туалетном столике звякнуло зеркало.
Она схватила Алексея за плечи и развернула лицом к себе.
– Что ты сделал с братом? Где твой брат! – закричала на него мать. – Ты, маленький говнюк!