— Да вы чего ребят? — Хорос, судя по всему, решил сыграть в
игру. — Просто нужно было уничтожить артефакт. Вы же знаете, как не
просто это сделать!
— Мы точно знаем, что и зачем вы хотели выкинуть, — Гроздин
входил в свою обычную роль. — И если сейчас же не начнёте
сотрудничать со следствием, я вам добавлю красот на лицах!
— Эх, офицер-офицер, — бритый явно напрашивался, уж не знаю,
зачем. — Вы же понимаете, что ничего не можете мне сделать. И я это
понимаю. Не сажают людей за простое желание избавиться от
магической вещицы.
— Не сажают, — согласился с ним Миллер, потому что Гроздин едва
сдерживал себя от подобной наглости, или делал вид, что разъярён. —
А вот за проникновение в жилище — ещё как. Давайте вместе
посчитаем, — и Дэн включил отрывок из видео, записанное моим
ноутом, причём, очень короткий, на котором даже разговоров не было
слышно. — Проникновение в жилище, воровство, возможно, очень ценной
вещи.
Следователь сделал вид, что задумался и посмотрел в потолок.
Потом почесал в затылке и продолжил:
— Группой лиц, по предварительному сговору, да ещё совершённое
общеопасным способом, — сказал он. — В деле усматривается опасность
для хозяина квартиры, который в итоге набросился на воров,
проникших в его квартиру, что вполне можно оправдать. Учитывая то,
что он находился в сопровождении сотрудников полиции и следствия,
ничего противоправного он не совершал.
Хорос сцепил зубы и заиграл желваками, а затем уставился на
меня. В его глазах читалось:
«Мы-то с тобой знаем, в сопровождении кого ты был, правда?»
Но вслух он сказал не это.
— Я требую право на звонок, — сказал он и оскалился. — И право
на адвоката! И обещаю, очень скоро вы пожалеете!
— Слушай, ты! — Гроздин навис над бритым и сейчас он казался
огромным и грозным. — Мы все знаем, что ты пытался сделать! Ты
пытался уничтожить Рика! Это убийство! И суд это расценит! Мы с
удовольствием дадим тебе адвоката и даже позвонить, но только после
того, как скажешь, паскуда, на кого работаешь, и кто тебе приказал
убить нашего помощника!
Хорос криво улыбнулся. С таким выражением, словно почувствовал
достойных соперников.
— Ни на кого, — вдруг сказал он совершенно другим тоном. —
Именно поэтому и решился на преступление. Мне, правда, очень жаль.
Мы с моим другом остались без средств к существованию, потому что
цены, как и налоги растут, а с работы нас выгнали. Меня за один
прогул, а Игната за два. Нам очень хотелось есть, и мы решили
попробовать залезть в чью-нибудь квартиру, чтобы украсть еду. Но в
той квартире, в которую мы случайно пробрались, еды не было. Но нам
сразу попался неизвестный амулет. Мы решили, что сможем продать его
за хорошие деньги. Но, когда обратились в магазин, нам сказали, что
это безделушка, которая ничего не стоит.