Жрецы не поддаются страстям. Это человеческая слабость.
Но абсолютно любой мужчина, жрец, маг или Правитель, или даже сам Бог всегда хочет получить ту единственную женщину, которая ему недоступна. И даже все силы природы и магия против этого союза.
Я слишком долго ждал момента своего триумфа. И он настал.
Опираясь локтями, а потом ладонями на край купальни, выбираюсь на влажный мраморный пол и направляюсь к ней. Глядя в распахнутые непокорные глаза Мандисы, я вижу в их глубине прежнюю испуганную хрупкую рыжую девчонку, которая шарахалась от меня и боялась. Я никогда не делал ей ничего плохого. Но она все равно боялась. Это было заложено в ее генах. Наследница Правителей – избранников Ори, тем не менее она служила Элейн, лунной Богине, и та одарила ее силой, которая позволяла Мандисе противостоять темным магам и жрецам Саха. Но это долгая история, и сейчас нет в ней никакого смысла, кроме того, что я всегда хотел ее, но не мог взять, а когда нашел способ, ее сердце уже выбрало другого. Несвоевременность, проклятие, рок, неважно, что привело нас сюда снова.
– Ты боишься? – с обманчивой мягкостью спрашиваю я, глядя ей в глаза, но оставляя между нами пространства. Ощущаю ее дрожь и вожделение, еще недостаточно сильное, что не удивительно, учитывая ситуацию. Не разрывая зрительного контакта, Мандиса отрицательно качает головой.
– Напрасно, – вздыхаю я, опуская взгляд на идеальной формы груди с острыми сосками, ощущая острое первобытное желание распаковать свой подарок здесь и сейчас. В каком бы теле она не была, мои реакции не меняются. Ее непокорная душа и злополучный запрет, который безумно бездумно хочется нарушить. Сию минуту, но это было бы так просто и примитивно. Она позволит мне и даже получит удовольствие, но это не будет полноценной победой. Я хочу ее страх, ее боль, агонию души и тела. Хочу видеть Мандису на коленях, подобную другим рабыням, покорную, смиренную. Сломленную. Это будет просто интересно, чувственно. И когда от нее ничего не останется, я позволю ей вспомнить, как все могло быть на самом деле, но не было. Из-за нее.
– Что ты можешь сделать, Кэлон? – воинственно вздернув подбородок, спрашивает она, вызывая у меня невольную ироническую улыбку. – Убить меня? Мне не страшно, я умирала. Использовать мое тело? Помешать я не смогу, но смешна победа мужчины, вырвавшего ее силой у слабой женщины.