Лица, приближенные к Павлу, думали только выиграть в своем значении от соперничества между Нелидовой и Марией Феодоровной: именно в это время выросло могущественное влияние на Павла его камердинера и брадобрея, Ивана Павловича Кутайсова, которого звали еще тогда просто Иваном: он ловко пользовался минутами, когда оставался глаз на глаз с своим господином; вкрадывался постепенно к нему в доверие и, помогая сначала влиянию Нелидовой, вслед за тем, за ее спиной, сам сделался всемогущим фаворитом, вовсе отстранив от Павла и Нелидову, и Марию Феодоровну.
Даже медики, состоявшие при великокняжеском дворе, разделились на партии: одного из них, Фрейганга, поддерживала Нелидова, другого, Бека, – Мария Феодоровна; из них Фрейганг, по свидетельству Ростопчина, заботясь о физическом здоровье Павла Петровича, простирал свои заботы и на нравственное его существо, одинаково отравляя то и другое.
Главною поддержкою Нелидовой при дворе являлся, однако, любимец Павла, полковник Вадковский – тот самый Вадковский, который сопровождал Павла в Финляндском походе. Из новых лиц, находившихся при дворе Павла, потерпел за свое участие к положению Марии Феодоровны граф Н.П.Панин, если верить его собственному рассказу о том[2], тогда как секретарь Марии Феодоровны, Николай, держался в стороне от обеих партий, стараясь только о том, чтобы не навлечь на себя гнева ни Павла, ни его супруги.
Что же думала, как смотрела на свое положение сама Нелидова? Ответ на этот вопрос представляют письма ее за описываемое время к тому же князю Александру Борисовичу Куракину, который так красноречиво сравнивал Павла с пчелою и был в то же время в дружеской переписке с Нелидовой: в письмах этих (хранящихся в частном архиве, изданных в Париже по-французски в 1896 году, «Correspondance…») Нелидова только и говорит о тягости своего положения при дворе и мечтает о тихой жизни в Смольном. Без сомнения, она не раз пробовала осуществить это свое желание. В этой решимости подкреплял ее Плещеев, глубоко скорбевший о несогласиях в жизни великокняжеской четы и еще в 1790 году убеждавший Нелидову прекратить свои отношения к Павлу Петровичу.
«Вы сказали мне, мадемуазель, – писал он ей, – что по мнению, которое вы создали обо мне, вы надеетесь, что я не изменю своей привязанности к великому князю и не покину его при нынешних обстоятельствах. В чем же заключаются эти обстоятельства, и на какую поддержку с моей стороны вы рассчитываете? Я думаю, что я доказал и свое усердие, и верность великому князю, объяснив ему, даже опасаясь навлечь на себя его немилость, неправильность его поведения в его несчастной связи с вами. Мне известно, как и вам, что связь эта не имеет сама по себе ничего преступного: я знаю вас и слишком уважаю вас обоих, чтобы питать в этом отношении хотя бы малейшее подозрение. Боже, сохрани меня от этого!