Относительно любовной связи с креолкой Баррас заявляет: «С моей стороны мало гордости, другие даже сказали бы, много скромности в этом разоблачении». Действительно. Не только Люксембургский дворец был свидетелем романтических сцен. Подобное еженедельно происходило в Круасси, где Жозефина купила загородный домик. Раз в неделю она устраивала там Баррасу и его свите наилучший прием. Подавались пулярки, примеры (первые фрукты и овощи сезона), изысканные вина. Затруднения возникали с посудой. Ее занимали у соседа – Паскьё.
Позже Жозефине придется встретиться с этим свидетелем ее шалостей времен Директории. Паскьё, тогда начальник департамента по приему прошений и префект полиции его императорского величества, оказался порядочным человеком. Он совершенно не узнал свою соседку по Круасси и позабыл всё. Но потом все-таки вспомнил – в мемуарах.
Доказательства связи с Баррасом со стороны Жозефины довольно незначительны. Причина – отчасти лень Жозефины к писанью, та лень, благодаря которой ее автографы ценятся на вес золота. Мы нашли только два письма Жозефины к Баррасу. Оба помечены первым годом супружества, до ссоры Бонапарта с Баррасом.
Тридцать первого августа Жозефина пишет Баррасу, браня его за то, что он не пришел ее навестить, и добавляет: «Если бы я не была женщиной доброй, я бы обиделась. По счастью, я не злопамятна. Итак, с удовольствием принимаю ваше приглашение на завтрашний день».
В самом деле, она нисколько не обиделась, потому что потом прислала ему 4 сентября из Милана ящик ликеров «с чувством нежнейшей дружбы».
Вообще более чем вероятно, что любовные письма Жозефины к Баррасу были редки. Иначе он, хвалясь своим рыцарством, не преминул бы их опубликовать.
Баррас хранит молчание и о денежных просьбах Жозефины в свой адрес. Он говорит, что такие просьбы обращены были к Гошу. Монгальяр меняет их ролями, и кто знает, не он ли прав в данном случае? «Креолка, – говорит он, – была большая мотовка… Ее поведение заставляло ее прибегать ко всем уверткам любезничания. Однажды она послала мадам X., близкую свою подругу, в Люксембургский дворец, чтобы добыть денег. Баррас не давал, уверяя, что его кошелек пуст. Дама, бывшая тоже одной из фавориток президента, увидала ключ от письменного стола, отперла стол и взяла все, что нашла там: "Нужно, милый, – сказала она, – чтобы ваши любовницы ни в чем не нуждались. Разве они не служат вам согласно вашим вкусам?" И Баррас разразился хохотом».