- А это зачем?! – поразился сэр Мюфла.
- Сейчас столько проходимцев, - ответила я, бросив на него выразительный взгляд, - что честной девушке надо быть готовой ко всему.
- Если вы на меня намекаете, - проявил он необыкновенную догадливость, - то я – не проходимец, вам меня незачем бояться. Да и этой палкой для игры в лапту вы точно не отобьетесь.
- Отбилась же? – сказала я, подводя лошадь к каменной скамеечке, чтобы забраться в седло.
Я не успела встать на возвышение, когда рыцарь шагнул ко мне, взял меня за талию, легко поднял и усадил в седло.
Совсем некстати во двор выглянула кормилица, и лицо у неё так и вытянулось.
- Благодарю, - сказала я, беря поводья. – Но если вы, добрый сэр, ещё раз прикоснётесь ко мне, то получите палкой для лапты по голове. Понятно?
Мне хотелось сказать это грозно, и я даже нахмурилась, чтобы показать, что настроена серьезно, но на сэра Мюфла это не подействовало.
- Конечно, понятно, - вежливо ответил он, не выдержал и прыснул. – Более чем.
- Захотите есть – попросите на кухне, - сердито сказала я. – Я буду часа через четыре.
- Я поеду с вами, - заявил он.
- Нет, не поедете! – я не выдержала и сорвалась.
- Почему это? – а вот он был спокоен, и наблюдал за мной с насмешливой снисходительностью, как за глупым ребёнком.
И это злило ещё больше.
- Во-первых, - я посмотрела на него сверху вниз – благо, что сидела в седле, - вы мне в качестве сопровождающего не нужны. Во-вторых, вы не умеете вести себя. Как вы смели вчера нагрубить судье?
- Я не грубил, - возразил он.
- Вы намекнули, что он не сможет выполнить свои обязанности, и что вы не признаете его власти!
– Ни черта подобного не говорил, - сказал он и поскрёб щетинистый подбородок. – А вообще, у нас свободная страна. И каждый может говорить, что хочет. Подождите, сейчас я выведу Бобика…
- И каждый может делать, что хочет! – я пришпорила лошадь, заставляя её круто развернуться, и рыцарю пришлось отступить. – И вы со мной не поедете! – я пустила лошадь галопом, думая, что в придачу к отаре получила ещё одного упрямого барана.
Я храбрилась, стараясь разозлиться посильнее, но добравшись до города тут же пожалела, что не взяла в провожатые хотя бы мальчишку на ослике. Стоило мне выехать на главную улицу, как из таверны выскочил мужчина – лохматый и черноволосый, немного пьяный и очень раздражённый. Это был Румьер Рубертун, чьи земли граничили с моими по восточной стороне.