Стихотворение Владислава Ходасевича «Обезьяна»: Комментарий - страница 27
27 июля Пришвин заносит в дневник: «Все это признаки конца: встреча со старообрядцем, разговор о лесных пожарах, и затмении, и забастовке – все это признаки конца, как у летописцев. Признаки войны: лесные пожары, великая сушь, забастовки, аэропланы, девиц перестали замуж выдавать, Распутину (легенда в Петербурге) член отрезали[145], красная тучка, гроза»[146]. Как часто у Пришвина, нелегко сказать, в какой мере он передает разговоры, подслушанные в народной среде, а в какой сам становится ее медиумом; однако часть этих загадочных деталей получает разъяснение в более пространной записи о предвестиях войны, сделанной им два года спустя. В их числе «красная тучка» и «аэропланы», а также «встреча со старообрядцем»:
Так и я с трудом могу отделаться при воспоминании горящего леса от войны. Мне тоже кажется, будто это с ней связано, что это было признаком войны. Еще из картин запало в мою душу. В это время мне пришлось ехать в пустом вагоне. Вошел пожилой господин, очень прилично одетый, долго смотрел в окно на горящие леса и вдруг мне говорит: – Как-то еще пройдет солнечное затмение. – Очень удивленный, я говорю ему, что это не связано с человеком. – Как не связано! – воскликнул он, – когда же солнечное затмение проходило без войны? Вы, должно быть, неверующий? – Что ему было на это ответить, спорить я не стал и покорно его слушал. И он мне долго говорил о последних признаках конца мира, как люди перед самым концом летать будут. На одной станции, погруженной в сизую дымку горящего леса, он ушел и потом в пустом вагоне он представлялся мне лешим человеком, переносимым из леса в лес этими пожарами[147].
Упомянутое затмение солнца, увековеченное на двух картинах А.М. Васнецова, в «Охранной грамоте» Пастернака (ч. III, гл. 7)[148], в грандиозном «Затмении» Лозина-Лозинского («Но в час безумия и всенародных бедствий, / Как грусть прозрения и знаменье последствий, / На землю падают с небес напоминанья…») и т. д., произошло 8 августа – но, поскольку газеты широко объявляли о нем заранее, получило своеобразный статус отсроченного предвестия: этим объясняется аберрация тех мемуаристов, которые описывают его в ряду предвоенных знамений[149]. В обстановке начавшейся войны провинциальной прессе приходилось загодя прилагать усилия, чтобы затмение (некстати названное «русским», так как его полоса проходила по западным губерниям России, Крыму и Армении) не порождало пораженческих настроений