Дальше идут инструменты труда. Топор я уже сделал, это и оружие,
и инструмент. Есть ещё пара каменных ножей. Нужно ещё много чего,
этим всем придётся заниматься.
Дальше — дом. Ну, тут всё понятно: надо достроить пол, стены и
крышу, причём крышу — как можно скорее. Мне пока везёт, что нет
дождя, но это не может продолжаться вечно. И к тому времени надо
будет защитить конструкции дома от влаги.
Надо разведать местность дальше от базы. Надо подумать о
термоизоляции, ночи и сейчас довольно холодные. Надо сделать печь
для отопления — потом будет поздно. Надо... надо... много чего
надо.
А сейчас — спать.
Это была первая ночь, когда я спал как младенец, даже Шипящий не
разбудил. Но приходил — даже отсюда была видна содранная кора на
одной из моих сосновых колонн. Рано или поздно придётся разобраться
с этой проблемой.
Спустив лестницу вниз и сойдя на землю, я принялся за
изготовление копьеметалки. Устройство этой гениальной штуки очень
простое: это, по сути, палка с выступом на конце. Метатель упирает
пятку дротика в этот выступ, сам берётся за другой конец и,
собственно, метает.
Сделать её тоже проще простого. Достаточно найти молодое деревце
с хорошим суком, срезать его и укоротить до нужной длины, после
чего содрать кору и обстругать, оставив сук, и, по сути,
копьеметалка готова. Правда, дротик постоянно соскальзывал с упора,
так что я прорезал в нём паз наподобие ушка у стрелы, а выступ
копьеметалки немного заострил, и проблема исчезла. Швырять дротики
в цель оказалось забавно и невероятно интересно — часа два я только
и делал, что раз за разом взмахивал новым инструментом, шёл
подбирать снаряд и возвращался обратно к черте. После определения
подходящей для моих рук длины орудия дротики полетели удивительно
точно, не сказать, чтобы я достиг мастерства греческих атлетов, но,
приноровившись, с десяти-пятнадцати метров попадал в пенёк довольно
уверенно.
Потом копью всё-таки надоело тыкаться в твёрдую мишень, и древко
треснуло. Но я был готов — в убежище лежали заготовки для запасных,
так что это лишь послужило сигналом отправиться на охоту, что я с
удовольствием и сделал.
Следующие часы ушли на поиски чего-нибудь бегающего и при этом
съедобного. Мелкой живности в этом лесу водилось очень много, по
крайней мере, в сравнении с харьковскими лесами, но здесь
проявилось моё охотничье мастерство — я либо пугал животных ещё до
того, как замечал их, либо срывались попытки подкрасться достаточно
близко, либо я попросту промахивался при броске. Это при том, что,
вообще говоря, звери тут были совсем непуганые и нисколько не
боялись, даже если я проходил в каких-то тридцати шагах. Лишь к
вечеру, наконец, удача улыбнулась мне: очередной заяц оказался то
ли глухим, то ли слишком тупым, позволив мне подойти почти вплотную
и взять его на прицел. В общем, лом просвистел, как копьё
Чингачгука... и вонзился в несчастного зверька, прошив его чуть ли
не насквозь.