Когда Дядя Том вернулся, глаза у него полезли на лоб. Его просто-напросто кинули. Чистые листы с подписью обошлись дорого: нужно было выплатить столько долгов, что пришлось продавать почти за бесценок и машину, и квартиру. И главное – никто не поможет, никакие правоохранительные органы. Сам виноват. А правоохренители не заступились и вперевёрт здравому смыслу отмотали пострадальцу на полную катушку, усмотрев во всём этом его хитроумные махинации. Откупиться уже было нечем.
На работу после лагеря с «волчьим билетом» никуда не брали, да и Дядя Том не больно-то и хотел. Понял: человек устроен так сложно, внутри него столько разного совмещается, что и не всегда поймешь. И Дядя Том решил выживать без помощи государства. Обтерпелся. Помыкавшись по подвалам и подворотням, забрел как-то на свалку. Да так здесь и остался, прирос к ней, как пересаженный куст. Вырыл, как и другие бомжи, землянку, потом соорудил из бракованных древесно-стружечных плит и трухлявых столбов хибару. Обшил потолок и стены картоном и бэушными железными листами, утеплил, печку-буржуйку раздобыл, и теперь здесь зимой маленькие тропики, можно и чайком побаловаться. А ещё Дядя Том посудой обзавёлся, кроватью с матрацем и злющим-презлющим собакевичем, чтобы нажитое добро охранял. В общем, зажил совсем, как олигарх в Рублёвке, как считают другие, менее обеспеченные бомжи-дикоросты. Но у них всё впереди. Они и понаглее, и порукастее.
Дядя Том прихватил на всякий случай монтировку, потому что в последнее время жить тут стало небезопасно. Беспредельщики, неизвестно откуда взявшиеся, совершенно наглым образом грабили обитавших поблизости в землянках и наскоро сколоченных лачугах бомжей, отнимали всё, что им удавалось раздобыть благодаря упорному старательскому труду. Забирали даже продукты с просроченным сроком годности. А в загашнике у Дяди Тома хранилось с десяток метров свинцового кабеля – по свалочным меркам, целое состояние.
Накануне же случилось ещё кое-что. Какие-то ловкачи согласно официальной версии взяли в строительном управлении в аренду колёсный экскаватор, а согласно неофициальной – угнали, и ночью начали какие-то разработки на полигоне бытовых отходов.
Обитатели свалки, сплотив свои ряды, дружно выступили на защиту корпоративной собственности. Но механизированные пришельцы не желали слушать, что они копают там, где когда-то производили захоронения скота, погибшего от сибирской язвы. Они предъявили контраргумент: два вороненых ствола. И даже, говорят, пальнули вверх для острастки. Не наигрались, похоже, когда были румяными пионерами, в «Зарницу».