Появился в Фонтенбло и другой человек, малоизвестный, редко допускаемый к чести находиться в присутствии Наполеона, но хитрый и ловкий, насколько возможно для секретного агента: то был Искуэрдо, доверенный человек Мануэля Годоя, князя Мира, присланный в Париж, как мы говорили выше, для серьезных переговоров. Он был поверенным в делах не только Испании, но и князя Мира, к которому был весьма привязан и которым весьма высоко ценился, получая самые важные миссии. Он старался, как мог, устроить дела своей страны и своего господина, ибо был добрым испанцем, хоть и преданным фавориту. Наделенный редкой проницательностью и предчувствуя приближение решающей для Испании минуты, этот изощренный и вкрадчивый агент всеми силами старался понять то, что происходило на советах Наполеона.
Хотя мысль об операции в Португалии и пробудила аппетиты мадридского двора, там всё же не без некоторого сожаления относились к возможному отбытию дома Браганса в Бразилию, ибо сами испытывали величайшую тревогу по поводу своих американских колоний с тех пор, как Соединенные Штаты сбросили иго англичан. Учреждение в Бразилии независимого европейского государства заставляло мадридский двор опасаться новых потрясений, которые могли привести к провозглашению независимости Мексики, Перу и Ла Платы. Между тем не было никакой вероятности, чтобы Браганса, спасенные в первый раз Испанией в 1802 году, что стоило последней острова Тринидад, смогли снова спастись в 1807-м. Поэтому следовало примириться с их вольным или невольным удалением в Бразилию. Лучшим, к чему мог стремиться в таком положении мадридский двор, было приобретение Португалии. Но испанцы хорошо чувствовали, что не заслужили такой богатой награды от Наполеона, и подозревали, что покупать ее придется ценой жертв, быть может, даже согласиться на ее раздел. По этому случаю Искуэрдо было поручено добиться одной из провинций Португалии для князя Мира. Этот последний чувствовал, как с каждым днем сгущаются тучи над его головой и при дворе, и в народе, и хотел, если уж придется пасть с высот величия, низвергнуться не в бездну, а в независимое и хорошо охраняемое герцогство. В случае раздела Португалии надлежало также удовлетворить притязания королевы Этрурии, любимой дочери короля и королевы Испании, вдовы принца Пармского, матери пятилетнего короля и регентши. Заподозрив, что Наполеон в Италии не оставит владений ни Испании, ни Австрии, его просили отдать королеве Этрурии часть Португалии. Тогда Португалия, разделенная на два вассальных герцогства испанской короны, превратилась бы в испанскую провинцию.