Несколько хозяев, включая и Шафигуллу, с добротными домами, крытыми железом, имеющих в хозяйстве несколько лошадей, включив в разряд кулаков, разграбив и растранжирив все их богатства, отправили на «исправительные» работы. Только перед самой войной Шафигулла-бабай вернулся в родную деревню только для того, чтобы здесь умереть.
Фруктовый сад нашего деда, где пышно цвели и щедро плодоносили яблони, вишни, груши, смородина, даже в заброшенном состоянии продолжал жить до начала 50-х годов. Всплывают в памяти строки Равиля Файзуллина из стихотворения «Штрих к портрету отца»:
Теперь…
Как на лице твоём следы от оспы,
Лишь ямки и канавки
На укатанных склонах гор.
Наша бабушка Камиля, овдовев, осталась с двумя маленькими детьми на руках. Как только дочери исполнилось восемнадцать, она выдала её замуж. В одно сумрачное дождливое утро мама молодой невесткой вошла в семью Галиуллиных, которые, хотя и не умели топор в руках держать, зато были мастерами писать, чертить, складно и остроумно говорить, одним словом, это был род писарей, потомки «писаря Галиуллы». Перед войной она одаривает этот род двумя мальчиками. Это были я и мой младший брат Фуат, который умер, прожив всего два года. Отец был очень доволен своей кроткой бессловесной женой и, как герой повести Гаяза Исхаки Шамси, даже не заметил, как выпустил из рук значительную часть реальной власти. Его вполне устраивало положение авторитета типа английской королевы, за мелочи он не цеплялся.
Связи со школой, то есть «департамент просвещения», проблемы нашей учёбы были полностью доверены маме. Во всяком случае и меня, и соседских детей в первом классе буквам обучала мама, хотя отец к этому времени уже вернулся с фронта и считал себя более грамотным и образованным, чем мама.
Мама, хотя молча и терпеливо обслуживала огромную семью Галиуллиных, но своей внутренней независимости не теряла. Излишнюю разговорчивость своих новых родственников, их небрежное отношение к повседневным делам по хозяйству она не одобряла, но виду не подавала. Предпочитала любое дело, засучив рукава, сделать сама, чем спорить, «качать права», целый день, крутясь как юла, она преуспевала в любой работе: хоть на уборке свёклы, хоть на картофельном поле, угнаться за ней было трудно. Она успевала и прополоть, и промотыжить, и прорыхлить почву.