Налив кошке в блюдце сметаны достала отвар, поставила его на стол и стала ждать прихода Бьерна. Сидела долго. Время куда-то бежало, спешило, а хозяин дома не возвращался. А мне ведь уже надо было уходить к Отте, мы договорились с ней, что я сегодня приду раньше, но солнце уже поднялось и встало в зенит, а он все не приходил.
- Видимо, не судьба, - сказала я, обратившись к Майе. Но тем не менее прождала еще немного, а затем ушла, плотно прикрыв за собой дверь.
Кошка вышла вместе со мной, но в этот раз не отправилась провожать меня, оставшись во дворе. Оставив отвар на столе, я надеялась, что он сам сообразит его выпить, а если нет, то завтра сделаю новый, все равно ведь приду сюда к утру. У меня уже вошло в привычку подниматься на утес каждый день.
Шагая прочь от дома, я еще несколько раз останавливалась и, оглядывалась, втайне надеясь, что увижу Бьерна, возвращающегося домой. Но ничего подобного не произошло.
Где же он может быть, подумала я, спускаясь к лесу. Ответом мне было пение птиц и шелест ржавеющих деревьев, которые слишком быстро стали терять свои краски.
Миновав поселение, спустилась к морю и вскоре оказалась в рыбацкой деревушке. Где-то вдалеке стучал топор, женщина в синем платье с платком на голове и маленький мальчик развешивали сушиться рыбу. Воины Альрика что-то делали на корабле, среди них я заметила фигуру Гринольва и помахала ему, но он не увидел меня слишком занятый своей работой.
Скупо улыбнувшись ускорила шаг и направилась прямо к домику горбуньи. К моему удивлению, Отта покинула стены дома и сидела возле дверей на низкой лавочке глядя на море. Я приблизилась и присела рядом.
- Ты опоздала, - сказала старуха, даже не повернув ко мне голову.
- Извини, - произнесла я в ответ.
- Ладно. Это ничего. Странно другое, - продолжила Отта. - Сегодня из Харанйоля прибежала рабыня и попросила меня срочно приготовить отвар, помогающий при ожогах. Я удивилась, ведь ты живешь там и спокойно могла бы приготовить подобное лекарство, так почему пришли ко мне? Может, объяснишь? – она взглянула на меня. Я с удивлением увидела, что у старухи красивый цвет глаз, насыщенный зеленый, словно молодая листва. Там, в темноте, было и не разглядеть.
- Для кого ты готовила отвар? – взволнованно спросила я.
- Для кого, для кого, - закудахтала Отта и тяжело поднялась на ноги, - для Хельги, - старуха встала и, ковыляя, направилась в дом.