— Голубчик, отвези меня в гостиницу. Да получше. — заявил я, сев
в машину.
— Не извольте беспокоиться, домчу в лучшем виде. — водитель,
клевавший до этого носом, необычайно оживился.Автомобиль ехал
довольно плавно и меня быстро начало клонить в сон.Мимо проплывали
мосты, каналы и улочки. Дворцовая застройка постепенно сменилась
обычными домами, а вскоре и вовсе какими-то трущобами.
— Ты куда меня привёз?! — я с трудом сбросил сонную хмарь,
осмотревшись. Тело отзывалось с некоторой задержкой, да и мысли в
голове напоминали перепутанный клубок ниток.
— Не извольте беспокоиться, ваша светлость, скоро прибудем на
место.
— Тормози, каналья! Чем ты меня отравил?
— Не гневитесь, господин, у них моя семья, я был вынужден! —
извозчик завернул в какой-то двор и выскочил из машины. Стоило ему
броситься наутёк, как раздался одиночный выстрел, эхом ударивший по
ушам. Двери машины открылись и ко мне подсели давешние Иван и
Владислав Петрович. Громила приставил к моему боку пистолет, а
хлыщ, повернулся с переднего сиденья, защёлкивая на моих запястьях
подозрительно знакомые браслеты. Точно такие же были на мне в
казематах.
— Ну вот, мы снова свиделись. — рожа стряпчего светилась
довольством.
— Не ожидал увидеть вас так скоро.
Пока приспешники Шуйских наслаждались моментом, я выводил отраву
из организма. Браслеты блокировщики оказались послабее тюремных,
поэтому практически не мешали. Закончив с очисткой организма,
незаметно для оппонентов создал костяную броню. Убийство лича
здорово усилило меня, поэтому Броня бодро расползлась по всему
торсу и была почти вдвое толще.
— Слушай сюда, ублюдок. Сейчас ты подпишешь отказную от рода в
нашу пользу, а потом мы отправим тебя в Иркутск. Но уже не бароном,
а простолюдином. Я же предупреждал, что условия будут хуже. —
стряпчий сбросил маску вежливости и вёл себя как тот, кем и
являлся. Обычным гопником из подворотни.
— У меня встречное предложение, господа. Не пойти ли вам в
задницу?
— Иван, похоже наш клиент не до конца понимает в каком положении
оказался. — покачал головой хлыщ, а бугай пробасил.
— Будешь дерзить, малой, прострелю колено.
— Ну раз колено, тогда держи. — одной рукой я всадил костяную
иглу ему в колено, а второй, кинжал в горло. Не пожелавший умирать
сразу, здоровяк захрипел разрезом и дважды выстрелил. Пули больно
ударили по рёбрам, но доспех не пробили. Пришлось добавить в
область сердца, да и то, только со второго раза, обычная игла
сломалась о какую-то внутреннюю защиту. Пришлось создавать ещё
одну, усиленную.