Он шептал. В отсеке есть ещё микрофоны.
- А я не рада, что видишь меня вот такую. Развалину. Даже не
подозревала… Хуже, чем у Германа Титова!
- Он пробыл на орбите всего сутки. Уверен – приспособился бы.
Зато ты видела Землю с высоты больше трёхсот километров. Вернёмся –
будет что вспомнить. И чем похвастаться.
Убедившись, что закрыл её своим телом, нежно взял за руку.
Лариса секунды через три аккуратно отстранилась.
- Не здесь. На станции целуемся только взглядами. И то когда я
буду нормальная…
- Ты самая красивая в мире. Тебя даже отёчность не испортила. К
тому же отёчность уйдёт, а красота останется.
- Мама так не считает. Говорит: слишком худая.
- Твой папа, наверно, предпочитает в теле?
- Моему папе сейчас вообще не до этого. Про Госкосмос
слышал?
- Краем уха. Здесь программу «Время» не посмотришь. Да и в ней
не особо много…
- Знаю! – она впервые повернулась к Андрею лицом, до этого
старалась держаться вполоборота, считая, что «китайский пчеловод»
так менее заметен. – Сама готовлю эти сверхкраткие сообщения. Пора
уже садиться за первую статью о «Салют-11», а голова без единой
мысли.
- Завтра напишешь, когда оклемаешься. Так что Госкосмос?
- Он вобрал в себя все предприятия космической промышленности и
подчинён новому отделу ЦК. Этим отделом командует твой отец. А мой
отодвинут от космонавтики.
- Безработный?
- Нет, конечно. Куда приложить его кипучую управленческую
энергию найдут. Но битву за космос он проиграл. Пока.
- Поэтому прерывание твоего полёта не выйдет его карьере
контрольным выстрелом в печень?
- Да, его карьера уже не связана с моими неуспехами, но радости
неудача не вызовет. Андрей! Я должна выйти с тобой в открытый
космос.
- Да. По протоколу я не имею права один. Давай лучше Кнута
возьму. Он ещё и доплатит.
- Два космонавта, а не космонавт и турист. Его ты имеешь право
только развлекать, но не привлекать к монтажу антенны во
внекорабельных условиях. Если выход сорвём – мне не простят.
- Милая! Никто не требует выходить сегодня или завтра. Успеешь
прийти в себя.
- Если успею…
Далее игнорировать пассажиров было невозможно. Андрей устроил им
упражнения по акробатике в невесомости. Потом предложил сыграть в
теннис два на два, Лариса, понятное дело, осталась зрителем.
Ни немец, ни англичанка не захотели в пару с Эльвирой,
объединившись в некий европейский союз. Андрей выдал всем по
ракетке для настольного тенниса, пустил плавать лёгкий упругий
шарик диаметром сантиметров в восемь и объяснил предельно простые
правила: Кнут с Лаурой не дают «мячу» улететь к стыковочному узлу
доставившего их «сапсана», Андрей с Эльвирой защищают сторону
агрегатного отсека. Начали!