— Строй держать! Щиты к бою! —
заорал Ратибор где-то справа, пытаясь собрать северян и дружинников
в подобие оборонительной линии. — Стена щитов! Не дать
прорваться!
Но древляне перли как одержимые. Их
было слишком много, они лезли отовсюду, игнорируя потери. И вели
их…
Я прищурился, вглядываясь сквозь
хаос боя в первые ряды атакующих. Там, среди косматых воинов,
двигались фигуры, резко отличавшиеся от остальных. Высокие,
облаченные не в шкуры, а в длинные темные одежды, расшитые
непонятными символами. На головах — капюшоны, скрывающие лица,
которые я уже видел раньше. У Сфендослава. Местные жрецы, колдуны,
как их тут называли.
Вежа подтвердила мою догадку, осыпая
их фигуры красными маркерами носителей. Десятки носителей! Они шли
в первых рядах, не прячась, и не только руководили атакой жестами и
гортанными криками, но и сами активно участвовали в бою. В руках у
них были мощные луки, из которых они стреляли с невероятной
скоростью и точностью. Каждая их стрела находила цель, выбивая моих
воинов одного за другим. И древляне смотрели на этих волхвов со
смесью страха и благоговения, подчинялись им беспрекословно,
бросались в самые опасные места по одному их слову.
Вот оно что. Вот откуда такая
координация, такая ярость. Кто-то — не знаю кто, Вежа или какая-то
другая сила — сделал ставку на местных жрецов, дал им Систему,
превратив их в боевых магов этого мира, в харизматичных лидеров,
способных повести за собой дикие племена. Они не просто
поддерживали древлян — они были их мозгом и главной ударной силой.
И они ждали нас здесь, знали, что мы придем мстить за Киев. Это
была тщательно спланированная засада, рассчитанная на то, чтобы
уничтожить мою армию еще на подходе к Искоростеню.
Мысли проносились в голове с бешеной
скоростью. Паника новобранцев в арьергарде. Свалка в авангарде.
Зажатый центр с самыми ценными подразделениями и осадными машинами.
Десятки вражеских носителей, ведущих за собой тысячи фанатичных
воинов. Ситуация была отчаянной. Нужно было перехватывать
инициативу.
— Степан! — рявкнул я так, что
перекрыл шум боя вокруг. Наместник Переяславца, уже командовавший
своими арбалетчиками, пытавшимися занять позицию за
импровизированным укрытием из телег, обернулся. В его глазах
читалась тревога. — Все арбалеты! Залпом! По наступающим! Не жалеть
болтов!