– Мне туда, – Дарья кивком указала на половину зала, где сидело
примерно два десятка девушек. Некоторые из них уже носили
темно-синие одежды Академии, а другие, как и моя спутница, еще не
успели переодеться. – Встретимся позже.
– Конечно, – проводив Дарью взглядом, я направился к
курсантам-мужчинам. Они занимали другую половину зала и имели
численное превосходство перед девушками – по моим прикидкам человек
тридцать.
Судя по различиям в нашивках на мундирах, здесь сидели как
курсанты первого года обучения, так и второго. Первые ряды были
заняты, так что я приметил свободное место рядом с сутулым Николаем
Шереметьевым.
– Вы позволите? – вовремя вспомнил я о правилах приличия.
– Да, конечно, – отчего-то засуетился парень и неуверенно
заерзал на стуле.
Я уселся и оглядел присутствующих: все, как один, молодые,
вдохновленные и благородные. Настоящая элита общества. Уверен,
среди них нет условных двоечников и повес – каждый понимает
важность происходящего и осознает лежащий на плечах управителей
драгунов груз ответственности. По крайней мере, мне хотелось в это
верить, ведь не ничего хуже, чем бездарь и идиот, сидящий «за
рулем» многотонной машины смерти и разрушения.
Девушки тоже выглядели приличными и воспитанными. Я перехватил
на себе несколько заинтересованных взглядов, но, стоило мне это
сделать, как смотрящие девицы сразу же отводили глаза и краснели.
Одна лишь Дарья с укоризной покачала головой.
Пока торжественная церемония еще не началась, я осмотрел и сам
зал: красивый, просторный, чем-то напоминающий концертный. У меня
отчего-то возникла четкая ассоциация с оперой, хотя никаких явных
сходств в глаза не бросалось.
– Дамы и господа, – заговорил мужчина в военной форме. Голос у
него оказался зычным и властным. – Я – Радионов Лаврентий
Демидович, начальник Особой Императорской Военной Академии, рад
приветствовать вас в ее стенах. Позвольте также представить вам
Григория Ефимовича Распутина – моего заместителя и преподавателя
науки управления драгунами. А также Людмилу Валерьевну Шереметьеву,
которая будет преподавать искусство ворожей.
Услышав знакомую фамилию, я взглянул на своего соседа, и тот
смущенно улыбнулся:
– Моя бабушка, – прошептал он почти неразличимо и вдруг
вздрогнул.
Проследив за взглядом Николая, я увидел сурово смотрящего в нашу
сторону Распутина. И как он услышал-то с такого расстояния? Или по
губам умеет читать?