Когда любящий со всеми соглашаться толстяк начал клевать носом и
громко всхрапывать, большая часть гостей засобиралась по домам. Все
благодарили хозяина за отменный вечер, обещали поддерживать
контакты и непременно встретиться еще раз. Всё по стандартной
схеме, которая сохранилась и в привычной для меня временной
линии.
Так и не найдя ничего подозрительного, я тоже решил не
выделяться и, выразив радушному хозяину свое почтение, сообщил о
желании вернуться в Академию. Долгорукий вызвался проводить меня и
Дарью.
Мы вышли из залы и направились в парадную. Женщины тоже
оказались здесь, но своей нареченной я среди них не увидел.
– А где же ваша ненаглядная? – хозяин дома тоже обвел
собравшихся внимательным взглядом. – Право слово, столь видную
барышню попросту невозможно потерять среди других.
– Действительно, – пробормотал я, продолжая рассматривать
пеструю, стремительно убывающую толпу.
– Давайте спросим у моей супруги? – не дожидаясь моего ответа,
Долгорукий пошел к своей жене.
– Дарья почувствовала себя нехорошо, – тихо сказала мужу Елена
Долгорукая. – У бедняжки разыгралась мигрень. Я отвела ее в
гостевую, чтобы она прилегла и немного отдохнула. Давай я провожу
туда графа Воронцова, а ты пока займись гостями.
– Конечно, – согласился Долгорукий, коснулся моего плеча и
ушел.
– Что с Дарьей? – спросил я Елену, когда она жестом пригласила
меня следовать за собой. До прибытия сюда моя нареченная не
жаловалась на здоровье, а тут вдруг занемогла.
– Мигрень, – повторила женщина. – Мы сидели и разговаривали. Она
отказалась от вина и попросила чаю, а потом вдруг пожаловалась на
плохое самочувствие.
– А почему не позвали меня?
Елена Долгорукая посмотрела на меня так, будто видела
впервые:
– Так… не заведено. К тому же, уверяю вас, ваша суженая просто
устала.
Я кивнул. Речь женщины звучало вполне убедительно, вот только
Дарья точно не из тех, кто стал бы жаловаться на головную боль.
Возможно, она таким образом решила ускользнуть от хозяйки и
оглядеться или…
…о втором варианте мне думать не хотелось.
Хозяйка особняка провела меня по длинному коридору первого
этажа. Запах краски и древесины здесь усиливался, несмотря на
раскрытые в конце коридора окна. Когда ноги обдало ночной
прохладой, я машинально обернулся и увидел, что все двери плотно
закрыты. Но сквозняк был вполне ощутимым.