Они переглянулись.
— Эм… ну воопщето он один, их не может быть много, – шептал
Морозов.
— А ты многовато умничаешь! – зашипел я, - Мы – новое поколение!
Мы – приведём мир к справедливости!
Они переглянулись.
— Эм, а ничо тот факт, что мы дети, - душнил очкастый.
— Лёня, колотить твою очкастую башку, да ты можешь заткнуться?!
– закатываю глаза, - Короче. Суть в том, что у нас есть сила! У нас
есть Барон-алкаш! У нас есть моя власть в школе! И деньги Лёши.
Есть же? – смотрю на него.
— Буду воровать из бюджета, - Никифоров у нас за любую движуху,
лишь бы он тоже был.
— Ну вот! – киваю, - Мы будем сеять справедливость. Мы будем
помогать!
Они переглянулись.
— Так ты же бить всех хотел, нас будут боя…
Я развернулся на Морозова и засунул пенал в открытый рот. Да
заткнись ты уже, душнила!
— Парни, а ведь и впрямь. Я тут подумал… а что останавливает?
Ну, кроме Лёни, - сказал я, - Деньги, власть, сила, желание. У нас
есть всё! Да, мы дети, но так совпало, так повезло, что мы дети с
чертовски огромным полем возможностей! Правда, есть одна проблема…,
- хмурюсь, - Нам буквально это запретили делать в школе.
Все переглянулись.
— Ву-убу-бу-бу! – замычал Лёня через пинал.
— Но! – задираю палец, - У вашего лидера то мозга варит, хе-хе!
– стучу по виску, - Итак, план. Для начала, дед и один тигр меня
кое-чему научат…
*****
Через неделю. Кабинет директрисы.
У этой школы много секретов и тайн. И хранить их, а порой и
принимать удар на себя – одна из главных обязанностей директора.
Именно по этой причине в столь элитной школе на месте управляющего
сидит алкоголичка-взяточница.
Как бы она ни любила запить стресс, как бы ни закрывала глаза на
странные корейские переводы – она делает то, что от неё требуется,
когда другие бы сломались.
Ведь что садик, что школа – это эксперимент по выведению
уникумов. И главное здесь – его проводить несмотря ни на что.
«Отчёт: Михаэль Кайзер», - заполняла директриса
еженедельные документы по каждому ученику под наблюдением.
Кайзер стоит на особом счету буквально с первых дней садика. Это
особое указание императора, и отчёт по нему отправляется лично
канцелярии. Очевидно же, что за таким уникумом будет тотальное
наблюдение. И Князев знает почти всё. Ну не отпустит же он его в
свободное плавание?
«После запрета, на удивление, он не стал действовать
открыто.