Она попыталась шагнуть вперёд, но её
ноги словно утопали в вязкой пустоте. Пространство вокруг начало
изменяться, и в серой пелене начали проступать образы. Сначала они
были едва различимыми, словно отражения на рябящей воде, но затем
стали резче, живее, как будто воспоминания, ожившие перед её
глазами.
Первым она увидела лицо своей матери.
Мама металась по знакомой комнате, её движения были резкими, будто
она искала что-то, что никак не могла найти. Её глаза, всегда такие
спокойные и заботливые, теперь были наполнены слезами и отчаянием.
Она смотрела прямо на Аню, но в этом взгляде девочка видела только
боль. Мама что-то кричала, но звук был приглушённым, искажённым,
как будто его заглушал сам туман.
— Мама... — прошептала Аня, чувствуя,
как её сердце сжимается от нахлынувших эмоций. Она шагнула вперёд,
протянув руку, но едва успела дотронуться до призрачного образа,
как он растаял, словно никогда не существовал.
Вместо матери появился волхв. Его лицо
было суровым, холодным, а глаза, обычно проницательные, теперь
смотрели на неё с ледяным презрением. Это был взгляд, который она
больше всего боялась увидеть.
— Ты ничему не научилась, — его голос
прозвучал резко, как удар хлыста.
Аня почувствовала, как слова застряли у
неё в горле. Она хотела оправдаться, закричать, что это неправда,
но её голос исчез, как будто поглощённый туманом.
Пространство вокруг снова начало
меняться, смещаясь и распадаясь на мельчайшие частицы. Теперь она
оказалась на каменной платформе, парящей в бескрайней пустоте.
Вокруг всё рушилось: камни осыпались в бездонную тьму, в воздухе
разливались вспышки света, искры магии срывались с её рук и
уничтожали всё, к чему прикасались.
— Нет! — закричала она, её голос
разнёсся эхом в пустоте, словно заполняя её своим отчаянием.
Но крик лишь усилил хаос. Звуки
многократно отражались, и каждый из них звучал громче, тяжелее,
превращаясь в невыносимый шум, от которого хотелось зажать уши.
И вдруг всё стихло. Туман сомкнулся
плотным кольцом, и из него раздался голос.
— Кто ты? Зачем ты пришла сюда?
Голос был холодным и глубоким, но не
угрожающим. В его тоне звучала не враждебность, а что-то большее —
испытание, загадка, которую ей предстояло решить.
Аня замерла. Вопрос, казалось, прозвучал
прямо в её сознании, наполнив его тяжестью, от которой сердце
заколотилось сильнее. Её руки тряслись, но она собрала остатки сил,
пытаясь проговорить слова, которые, как ей казалось, должны быть
произнесены.