Хагрид радостно запрыгал на месте, чуть не разрушив остатки
двери.
— Вот и славно! – воскликнул он. – Пошли скорее, а то магазины
закроются.
Ану посмотрел на свой роскошный пентхаус, на свою компанию, на
свою привычную жизнь. Он понимал, что сейчас он стоит на пороге
больших перемен. И оставляет все позади и отправляется в
неизвестность. Но он не боялся. Ану чувствовал, что это – его
судьба, что он должен вернуться в мир магии, чтобы узнать, кто он
такой на самом деле.
Они вышли из пентхауса, оставив за собой разрушенную дверь и
спящую охрану. Хагрид, словно ураган, пронесся по коридорам,
заставляя соседей с испугом выглядывать из своих квартир. Ану
следовал за ним, стараясь не отставать.
Выйдя на улицу, они сели в огромный мотоцикл с коляской,
принадлежавший Хагриду. Ану с трудом уместился в коляске, чувствуя
себя неловко и неуютно. Он привык к комфортным лимузинам с личным
водителем, а не к тряской поездке на мотоцикле с огромным
великаном.
Хагрид завел двигатель, и мотоцикл взревел, словно разъяренный
зверь. Они помчались по улицам Лондона, обгоняя автомобили и
заставляя прохожих шарахаться в стороны. Ану крепко держался за
коляску, боясь вылететь на ходу.
Он смотрел на город, проносящийся мимо, и чувствовал, что его
жизнь меняется на глазах. Он больше не был Ану
МакКуридриснебулусом, гением алхимии и миллиардером. Он снова
становился Гарри Поттером, мальчиком, которому суждено было стать
волшебником.
Покачав головой от этих мыслей, Ану плотнее закутался в свой
дорогой плащ. Независимо от того, куда его везет этот лесничий из
Хогвартса, он останется тем, кто он есть. Просто приобретёт новые
знания.
Путешествие в мир магии начиналось.
Мотоцикл взревел в последний раз, и Хагрид с лихим визгом
затормозил на тротуаре, едва не сбив почтовую будку. Ану, с трудом
выбравшись из коляски, огляделся. Они находились на узкой,
неприметной улочке, зажатой между шумной Чаринг-Кросс-роуд и тихими
переулками. Небольшие магазинчики с тусклыми витринами жались друг
к другу, словно боясь потеряться. Среди них выделялся один –
маленький, обшарпанный паб с вывеской "Дырявый Котел".
Вывеска была старой и потертой, краска облупилась, а буквы еле
читались. Окна были грязными и запыленными, словно их не мыли уже
много лет. Над входом висела покосившаяся табличка с надписью
"Открыто". Паб казался совершенно обычным, ничем не отличающимся от
сотен других лондонских забегаловок.