Да, они попытались выхватить
короткие клинки, отбить летящую смерть, но это бесполезно, потому
что их мечи становятся проницаемыми. А вот шеи, виски и артерии —
нет. Атака настолько стремительная, что они даже не успевают
телепортироваться в другое место.
Всего несколько взмахов.
Несколько размашистых кругов.
И в зале остаётся лишь один человек,
продолжающий дышать.
***
Дирижабли я не люблю.
А всё потому, что они летают.
Именно поэтому сюда не может
проникнуть через многомерность Бродяга.
Ладно, в теории может. Просто ему
очень сложно интегрироваться в объект, который с достаточно большой
скоростью перемещается по небу. Какие-то нюансы пространственной
метрики, я не вникал. Так или иначе, приходится проникать на борт
заранее, прятаться где-то, а потом выполнять свою работу. И
терпеливо ждать, когда экипаж совершит посадку. Не станешь же ты
прыгать с километровой высоты на горные отроги.
Я и не стал.
Просто дождался набора дирижаблем
высоты и начал действовать.
Для начала опустошил трюм, забитый
ждущими своего часа дротиками. Бомбардировка должна была нанести
серьёзный ущерб живой силе империи, причём на чистой кинетике.
Ускорение свободного падения, ага. Вот только избавиться от
дротиков над безлюдной горной местностью легче лёгкого, для этого
нужно просто сделать проницаемой нижнюю часть гондолы.
Когда отсек сброса опустел, я
отправил в топку три сотни боевых големов, которые ждали активации
в кормовой части дирижабля. Наблюдать за тем, как всё это летит
вниз, было забавно.
И, заметьте, я даже пальцем не
пошевелил.
Как стоял в темноте арсенала, так и
остался стоять.
Ну, а потом в бездну полетели живые
противники. Сначала геомант, который должен был сровнять с землёй
одну из занятых имперцами крепостей. Потом криокинетик, перед
которым поставили задачу морозить с высоты российские и персидские
мехи. А потом уж и ясновидец, через которого координировались
действия трёх или четырёх группировок на западе страны.
Километровая высота не оставляла
противнику ни единого шанса на выживание.
Вернув гондоле материальность, я
опустился на пол, прислонившись к стене, и стал наблюдать.
Переборки, как и прежде, были прозрачными.
На мостике воцарилась нездоровая
суета.
Капитан и его помощники ругались,
ожесточённо жестикулировали, но даже не пытались выходить в эфир с
помощью радиопередатчика. Ещё бы, они находились в тылу врага. А
мир был погружён в предрассветную мглу.