Саймон
встал, сминая в руке салфетку, и подошел в указанное место. Присев,
увидел очень маленькую и узкую дверку, практически сливающуюся со
стеной. Толкнув её ладонью, заглянул в другой кабинет, практически
идентичный этому.
- А каково
предназначение этой двери?
- Это
здание не всегда было школой, - пояснил Норман. - Раньше здесь был
сиротский приют. Такие дверки есть практически в каждом кабинете.
По ним, вроде как, детишки лазали. Ну, знаете, когда ещё стоял
Старый Город, времена были лихие, и эти дверки были, так сказать,
путем отступления для малышни. А так как школа гордится своей
историей, то их не стали убирать. Ученики начальных классов ими ещё
пользуются иногда, это не воспрещается. Но только не этой.
-
Почему?
- Донна
запрещала.
- Ясно. -
Саймон поднялся и выбросил грязную салфетку в стоящую рядом урну. -
Я побуду здесь некоторое время, не возражаете?
- Ваше
право. - Норман направился к выходу. У самой двери он обернулся: -
Если что, зовите. Я буду неподалёку.
-
Обязательно.
Когда он
ушел, Саймон ещё некоторое время стоял рядом с "телом", а потом
подошел к учительскому столу и стал раскладывать на нём документы
из портфеля. Закончив, снял мокрую куртку и повесил её на спинку
стула, после чего уселся за грязный стол. Ему было неприятно и
тянуло каждую секунду пользоваться салфетками, но он, как всегда,
сдерживал свои порывы.
Если Ник
всегда носил форму, то Саймон никогда не занимался расследованием
дома или в офисе. Он всегда приходил на место преступления и
непосредственно здесь, окруженный атмосферой свершившегося зла,
начинал работать.
Саймон
вытащил из куртки пузырёк с синими пилюлями и, проглотив одну,
поставил её на стол. Открыв дело миссис Шарлодей, в первую очередь
изучил имеющееся фотографии. Приятного было мало: грузное тело
женщины было буквально искромсано, нескольких пальцев на руках не
доставало, ноги были изрезаны глубокими порезами. Но его внимание
привлекли характерные, чётко различимые раны, напоминающие следы от
когтей.
Детектив
улыбнулся и, посмотрев на цифру "6" на полу, вспомнил слова Ника,
оставленные на автоответчике: "Я тут нарыл кое-что занятное, как
раз по твоим интересам. Думаю, тебе понравится." Действительно, это
дело соответствовало его интересам. Ник знал, что после Драуртона
ему нравятся дела с налётом мистики. Когда ещё он работал в отделе,
сослуживцы частенько острили по данному поводу: "Поймал очередного
вампира, а, Коуэлл?", "У нас тут зомби завёлся, пора натравить на
него нашего борца с нечистью" и прочее. Цеплялись они к нему в
основном из зависти - в свои двадцать девять у него, как и у Ника,
не было ни одного "висяка". И это при том, что он брал в основном
только тяжелые случаи и те же самые "висяки", с участием всяких
психопатов, серийных убийц и прочих уродов. И все эти "зомби",
"вампиры" и прочая нечисть в его руках превращались в
буйнопомешанных преступников, которых он с успехом засаживал за
решетку. Собственно, по причине напряженности в коллективе он и
ушел в детективы с правом работать по свободному графику - спасибо
Стиву.