Также, не проронив и слова, мы добрались до квартиры. Лео открыл дверь ключом и галантно пропустил меня первой, пряча свой взгляд. И только, когда я уже коснулась дверной ручки в свою комнату, он окликнул меня.
Я обернулась и увидела его полностью растерянный вид и глаза, полные сожаления. От этого как-то больно кольнуло в груди.
— Да?
— Я… — начал он, делая маленький шаг ко мне, — то есть мы… Нет, в том, что случилось полностью моя вина. Я не хотел и …
— Не хотел, — повторила я эхом за ним, не дав договорить. — Я тебя поняла.
Отвернулась так быстро насколько смогла, чтобы он не увидел проступившие на глаза слезы. Закрыла тихонько за собой дверь и обессиленно съехала вниз по стене, закрывая рот ладонью, чтобы не было слышно моих рыданий.
Нет, мне не больно. Нет, мне не обидно. Мне… Мне просто невыносимо! В груди жжет от невысказанных слов и истерики, которой я не позволяла случиться.
Виной случившемуся были алкоголь и глупые разыгравшиеся гормоны. Которые я в силах держать в узде. Сейчас следует успокоиться и подумать о более важных вещах. Например, о том, что сегодня ночью полнолуние. У меня есть около 18 часов на подготовку.
Вытерев влажные губы от слез, я все еще ощущала на них его приятные фантомные прикосновения.
9. Глава 7
Это начинается как легкий озноб: ледяные мурашки беспорядочно распространяются по всему телу, перебегая с места на место, вызывая перепад температуры. Постоянно холодно. Проклятая дрожь не прекращается и становится только сильнее. Невозможно согреться даже с литром горячего чая и завернутой с десяток одеял.
Но это не больно. Пока что.
Следом озноб перерастает в настоящую лихорадку. Нормальная теплорегуляция идет к черту, и организм просто не успевает за её частой и резкой перестройкой. Тебя трясет, и на поверхность кожи проступает испарина, которую в дальнейшем можно сравнить с Ниагарским водопадом.
Но это все еще не больно. Пока что.
После моего первого полнолуния, когда выяснялось, что я дефектный оборотень и к обращениям не готова, Юлиан разработал специальные таблетки, которые помогали мне в дальнейшем пережить эти часы. Они усмиряли озноб и притупляли боль. Хватало одной таблетки на всю ночь. Но проходили года, и доза увеличивалась. Мне нужно было больше. С каждым разом все больше таблеток, чтобы справиться с этой болью. Как гребаному наркоману.