Что это было? Неужели всего лишь сон?! Но я в этом не уверен, потому что рюкзак не лежал, как обычно, в шкафу, а валялся рядом с кроватью, да и тумбочка стояла неровно.
Таперь каждую ночь я, если просыпаюсь, проверяю, не появилась ли снова эта способность – проходить сквозь двери. Девушки, которые иногда остаются у меня на ночь, по-моему считают меня странным, но я их не посвящаю в подробности.
Сейчас, наверняка, кто-то (и не один) скажет или напишет банальность: – Меньше пить надо! Вот что травка делает! А не поел ли ты грибочков? Отвечаю сразу и всем: я не пью, не курю, а грибы ненавижу. Нет, в том-то и дело, что я столкнулся с чудом! И как же обидно теперь снова быть обычным человеком и упираться лбом в любое препятствие!
Степь. Бывали ли вы когда-нибудь в донской степи?
Это неописуемое зрелище. Бескрайняя степь, когда цветет ковыль, превращается в белое море.
Ласковый летний ветер колышет шелковые, белоснежные волны ковыля, и ты плывешь в жарком мареве среди переливающегося на солнце моря, задыхаясь от восторга и запаха земли. Волны из белых переходят в золотые, потом снова в белые. Кажется, что ты один на белом свете и нет тебе дела ни до чего! Хочется раскинуть руки и выплеснуть всю радость, которая проснулась в тебе. И тут думаешь, почему ты не птица, которая гордо реет в высоте над тобой и видит всю эту красоту с высоты чистого, бездонного, голубого неба. В траве трещат цикады, вот выпорхнула и быстро умчалась серая куропатка с тревожным криком, возвещая об опасности, поют невидимые птицы, которые скрылись от жары в ближайшей рощице. Ты стоишь, закрыв глаза и слушаешь симфонию, которую больше нигде не услышишь. Близость к природной красоте отвлекает от мирских забот и рождает первородные инстинкты, присущие нашим предкам. Хочется припасть к земле и слушать ее, и слышать ее. Ты вдруг понимаешь, что вот она, моя земля, которую я видел только на картинках, я не знал, что она такая, я забыл!
И почему-то отсюда не хочется уезжать!
Петьку Черепка́ в деревне не любил никто.
Искать его начали лишь на пятый день после исчезновения, по указу начальства, да из жалости к Авдотье, матери пропавшего. Маленькая, заплаканная старушка часами стояла на пригорке, опираясь на палку, и, склонив голову на бок, смотрела на лес.