– Медведь – не медведь, а были люди.
– Беглые зеки?
– Вряд ли, ты бы знал.
– Да уж, сообщили раньше, чем они сюда добрались.
– Разве не сообщили?
– Да сообщили, но я, получается, ничего не понял.
– Думал, опять про шпиона наврали?
– Что значит, опять, я только первый раз сегодня об этом слышу.
– От меня?
– И от тебя, в том числе. Или ты, думаешь, что мы говорим про разных?! – ахнул Ванов, и попросил подать побыстрее второе, – надо пойти проверить получше нового машиниста.
– Пока они не уехали?
– Да.
– Они уже уехали, я тебе сказала, что мяса нет?
– Да.
– Они его забрали.
– Да ты что!
– Сказали, что сегодня постный день, чтобы ишаки ели мясо.
– Значит, точно, ты не тем отдала, это были зеки. Ну, ты и дура, всё-таки, Зинка!
– Нинка.
– Хоть Нинка – всё равно не женюсь, будешь теперь заместо мяса ходить ко мне ночью пять раз в неделю.
– Уж лучше я тогда останусь здесь навсегда.
– У меня не хочешь?
– Всё равно, хоть и у тебя.
– Почему всё равно?
– Эти прохиндеи, которым я отдала всё мясо, сказали, что теперь секса больше не будет.
– Почему, про бесполых, что ли, плели?
– Да, теперь, что есть, что нет – никакой разницы.
– Жаль.
– Почему? Ты думаешь, это были не беглые зеки, а один из них, по крайней мере, шпион?
– Точно! Тебе бы в контрразведке работать.
– Так я и работала.
– Что?
– Говорю, что я здесь не только для того, чтобы за тобой следить, но и отрабатываю выговор: как поймаю хоть одного шпиона – сразу выйду майором.
– Я тебе не верю.
– Когда поверишь – меня разжалуют за отсутствие спецификации.
– Надеюсь ты знаешь, что за сочинения – сознательную выдумку, вранье, просто по-простому, тебя ждет понижение в уборщицы, как минимум, а скорее всего, пойдешь на лесоповал сучья рубить у сосен.
– Спасибо, что не у елей.
– Почему?
– Когда рубят ель, мне кажется, что Новый Год уже больше никогда не наступит, как не наступил этот для этой ели.
И она показала в окно, которое здесь было, но было также и забито. По причине предварительного воровства продуктов, вплоть до картошки, которая, в принципе, росла прямо тут, под окном.
– Окно забить, картошку ликвидировать, как контрреволюционную пропаганду желания есть, есть, есть, а потом вот докатились уже до полного:
– Ржанья.
– Жранья, сэр.
– Я тебе, да, именно сэр, дура.
– Хорошо, я это запишу, потом дам телеграмщику на вышке, чтобы отправил в какую-нибудь инстанцию, а потом за тобой придут, когда не ждешь.