— Что с тобой сегодня, Стерлинг? Ты как будто с луны
свалился.
Эта фраза была ближе к истине, чем он мог предположить.
Апогей моей неуклюжести наступил, когда Харрисон вызвал всех
стажеров в кабинет для проверки знаний. Он задавал вопросы о
текущих рыночных реалиях, и каждый должен был отвечать без
подготовки.
— Прайс, текущая учетная ставка Федерального резерва? — начал
Харрисон.
— Четыре с половиной процента, сэр, — четко ответил тот.
— Ван Дорен, крупнейшие держатели акций United States Steel?
— J.P. Morgan & Co., Mellon Bank и группа европейских
инвесторов во главе с Ротшильдами, сэр.
— Эдвардс, объем торгов на Нью-Йоркской фондовой бирже
вчера?
— Четыре миллиона шестьсот тысяч акций, сэр.
— Стерлинг, — Харрисон повернулся ко мне, — структура капитала
Radio Corporation of America и текущее соотношение цены к
прибыли?
Я замер. RCA была одной из самых перегретых акций конца 1920-х,
но конкретные цифры по состоянию на июнь 1928 года?
— RCA имеет шесть с половиной миллионов обыкновенных акций в
обращении, — начал я, надеясь, что память о прочитанных
исторических материалах не подведет. — Текущая цена около
восьмидесяти пяти долларов за акцию, что при прибыли... — я
запнулся, не зная точных данных.
— Продолжайте, Стерлинг, — холодно произнес Харрисон.
— При прибыли около двух долларов на акцию дает коэффициент P/E
примерно сорок два целых пять десятых, — закончил я, сделав
довольно точное предположение.
Харрисон удивленно поднял бровь:
— Верно. Хотя большинство аналитиков округляют до сорока трех.
Теперь скажите мне, это высокий или низкий коэффициент по
историческим меркам?
— Чрезвычайно высокий, сэр, — ответил я, не задумываясь. —
Исторически средний P/E для промышленных компаний составляет от
десяти до пятнадцати.
— И что это значит для инвестора?
Я понимал, что Харрисон проверяет не только мои знания, но и мою
лояльность духу времени. Сказать правду — что RCA катастрофически
переоценена и через полтора года ее акции рухнут на девяносто пять
процентов — значило нарушить негласный кодекс бычьего рынка.
— Это означает, что инвесторы верят в экстраординарный потенциал
роста радиовещания, — дипломатично ответил я. — Они готовы платить
премию за акции компании, которая определяет будущее отрасли.
— Хорошо сказано, — кивнул Харрисон. — Хотя я заметил тень
сомнения в вашем взгляде. Вы не разделяете этот оптимизм?