Молодых с этого дня уже не мучили. Их заставляли только делать
грязную работу: собирать мусор, чистить конюшню. Нас с Богданом это
не касалось. Мы ездили на конях,махали саблями. Так и проходило
время.
Вечером я тихо перелез забор, пришел на наше с Дашей место. Чуть
подальше по ручью было очень красивое место. Здесь росло небольшое,
но очень красивое дерево, немного похожее на нашу иву.
От дерева к ручью разлёгся огромный камень,похожий на лодку.
Вода бесшумно огибала его, пузырьки уплывали дальше вниз, по
течению. Я притащил небольшое бревно, подложил под него камни, и
получилась хорошая скамья. Очистив место от сухих веток, я отошел
немного подальше и со стороны посмотрел на свою работу.
- Очень красиво, - послышался голос Даши,- я за тобой уже минут
десять наблюдаю. У тебя так хорошо получилось. Ты можешь видеть
красоту, аэто не всем дано. Скажи, Коля, ты можешь любить красоту
так,как ее любят поэты?
Я посмотрел на нее взглядом ученика. Она продолжала:
- Когда мне было три года, к нам в гости часто захаживал Михаил
Юрьевич Лермонтов, ты слышал о нем?
- Нет.
- Я была маленькая, но хорошо помню его. Он был небольшого
роста, плотного сложения, имел большую голову, крупные черты лица,
широкий и большой лоб, глубокие, умные и пронзительные черные
глаза, невольно приводившие в смущение того, на кого он смотрел
долго. В тот вечер, когда я видела его последний раз в нашем доме,
он не снимал ни сабли, ни перчаток. На нем был мундир лейб-гвардии
Гусарского полка. В наружности Михаила Юрьевича было что-то
зловещее и трагическое; какой-то сумрачной и недоброй силой,
задумчивой презрительностью и страстью веяло от его смуглого лица,
от его больших и неподвижно-темных глаз. Михаил Юрьевич был
прекрасным человеком. С ним было всегда интересно. Он видел природу
глазами художника, он слушал ее, как музыкант. В его поэтическом
мире все звучит и поет, все сверкает и переливается красками. Горы,
скалы, утёсы, потоки, реки, деревья – вся природа живет в его
произведениях. У него даже камни говорят, а горы думают, хмурятся,
спорят между собой, как люди, утёсы плачут, деревья ропщут на бога
и видят сны. Я помню, как вечерами у нас собирались друзья. А как
зачарованно мы слушали его стихи!
- Даша, я никогда не слушал стихи, ты можешь прочитать мне
что-нибудь?