Сира Аларика в ожидании сеньоры принялась расспрашивать меня о
том, правда ли я тоже умею играть на лютне. Я сказала, что на лютне
играю плохо, мандолина мне нравится гораздо больше, и в ближайшее
время я покажу, в чём между ними разница. Меж тем в столовую вошли
сира Катриона с консортом, и вид у обоих был такой, словно они
успели хорошенько поругаться. Ох, ну надеюсь, что не из-за
меня.
Мягко осыпа́лись в траву длинные кудрявые стружки, остро пахло
свежим деревом — крепкий старичок с обманчивой неторопливостью
строгал какую-то дощечку. Взрослые и подростки, как я и думала,
работали в полях и огородах, и в селе оставались сплошь старики и
дети. Я поздоровалась, старичок ответил: «Доброго дня, вашмилсть»,
— и вопросительно уставился на меня, не переставая проводить
рубанком по доске.
— Мне нужен посох, — сказала я и подняла руку, показывая
примерную высоту этого посоха. — Вернее, заготовка под него —
просто крепкая палка, которую удобно взять в руки. Заплачу деньгами
или морозными чарами, как хотите.
Старичок замялся. Понятно, магов никто не любит, а деньги
никогда и никому не лишние, но летом где-то надо хранить молоко и
творог, и просто недоеденные похлёбки-каши, чтобы не прокисли.
Терпишь ты чародеев, ибо полезны, или люто ненавидишь колдунов
проклятых — летней жаре до этого никакого дела нет; и выливая
свиньям запузырившуюся похлёбку, ты можешь утешаться только тем,
что не пошёл против поучений жрецов и не стал связываться с кем-то
из мажеской братии. Старичок посмотрел на солнце, уже довольно
низко повисшее слева от Орлановой кручи, почесал в гладком
коричневом затылке и сказал:
— А давайте, вашмилсть, я с перваком своим вечерком потолкую, а
вы завтра за палкой-то придёте, тут я вам и скажу, чего мы
надумали.
— Хорошо, — покладисто кивнула я. — Так и сделаем.
Теперь главным было запомнить, в какой именно двор меня занесло,
а то я уже всё село обошла (ничего интересного), прогулялась по
берегу пруда (всё-таки пруда, а не озерца), на стройку не совалась
без нужды (вот будет моя палка готова, тогда и пойду), но зато
постояла на плотине, досыта насмотревшись на то, как падающая вода
остервенело крутит несколько колёс, стоящих рядами по обоим берегам
речки, очень недовольной тем, что её перегородили плотиной — только
брызги радужным облаком взлетали до самых перил. Можно было ещё
пройтись до трактира и поболтать с его хозяином: им явно был кто-то
из гильдейских отставников, знающий много всякого… полезного. Или к
Ренате Винтерхорст заявиться в гости и выклянчить что-нибудь
почитать. Мы не подруги, ясное дело, но с кем ещё она может
поговорить, не подбирая слов попроще, если не с другой магессой?
Тем более, такой же боевичкой.