— Мандолину, — поправила я. — Мандола — это немного другой
инструмент.
— Мандолину, — послушно повторила она. — Сыграете нам?
— Конечно. — Куда ж я денусь? В контракте это прописано как одна
из главных моих обязанностей.
Сира Аларика тем временем тоже села за шитьё, только шить
взялась обычные мужские подштанники, а сира Мадлена довольно
неплохо управлялась с челночком для плетения кружев. Интересно, где
это девочка могла в здешней глуши научиться совсем новой, буквально
год назад в моду вошедшей технике? Её гувернантка, несмотря на
развешанных светляков, подтащила этюдник к самому окну и, почему-то
хмурясь, чиркала карандашом по бумаге. Все при деле, одна я
бездельничаю, блаженно откинувшись на жёсткую, зато ровную и
высокую спинку кресла, стоявшего у камина. Камин, правда, не
топился, а жаль: днём было уже по-настоящему тепло, но к закату
крепость быстро начала остывать. Хорошо, что одеяло на моей кровати
меховое, а то мёрзнуть каждую ночь… Обморожение мне залечили быстро
и качественно, но бок и бедро остались болезненно чувствительны к
холоду, а спать в простёганном шерстью халате мне не хотелось:
досыта мне хватило ночёвок в одежде.
Прибежала вертлявая служаночка, на ходу смахивая крошки с губ, и
принесла мне мандолину. М-да… а не попросить ли мне господина
Меллера выдать мне её как часть моего вознаграждения по контракту?
Хочу-хочу-хочу такую «луковку», скромную с виду, простого тёмного
дерева и без всяких украшений что на корпусе, что на деке! Зато
звук какой! Я прошлась медиатором по всем четырём парам струн —
м-м… всё, я влюблена, покорена и готова отдать всё, что угодно, от
половины жалования до собственной сомнительной чести.
— Скажу сразу, пою я плохо, — предупредила я. — Голос мне
ставили, дикцию я отрабатывала до судорог, но чувственности и
артистизма во мне не больше, чем в графском гвардейце на посту. Это
будет не пение, а безукоризненное чтение текста под аккомпанемент
мандолины.
— Тогда лучше просто сыграйте что-нибудь душевное, — проворчала
сира Аларика. Она определённо почему-то была не в духе, хотя вообще
выглядела жизнерадостной особой. И сира Клементина с чего-то
продолжает хмуриться. Поцапались? Кудрявый красавчик-маршал охладел
к располневшей после родов жене и начал клеиться к
молоденькой-свеженькой гувернанточке? — Вон братец, — продолжила
сира Аларика, чуть оттаивая при упоминании сеньориного консорта, —
пел нам недавно, что настанет день и час…