— Ага, — сказала она, разом оценив и постель, и мою позу, — и
где магесса умудрилась так сорвать спину, что понадобилась срочная
помощь целителя? Карету вытаскивала из грязи вместо лошади?
— Почти, — буркнула я. Целительница это была, конечно, не просто
лекарка. Уж свою сестру-мага я всегда узна́ю раньше, чем она рот
откроет. Как и она меня, впрочем. — Под небольшую лавину мы попали
на перевале Снежных призраков.
— Позвоночник был повреждён? — разом подобравшись, спросила
Каттен, и в ладонях её хризолитовым сиянием замерцало
диагностическое заклинание.
Я слегка поёжилась, зная, что сейчас будет. Нет, заклинания эти
безболезненны, в отличие от большинства именно лечебных. Но это
прикосновение чужой магии… кому как, а мне словно столовым ножом по
вилке. Так и хочется Щит поставить — что на приёме у целителя
выглядеть будет, ясное дело, полным идиотизмом.
— Да, — сказала я, непроизвольно передёргиваясь и покрываясь
гусиной кожей, — только не от удара ледяной глыбы или слежавшегося
снега. С обледенелого склона напарник мой сорвался, а я попыталась
его удержать.
Каттен недоверчиво посмотрела на меня, девицу отнюдь не
гвардейских статей.
— И как? — спросила она. — Удержала?
Я тяжко вздохнула:
— Да. Себя я успела приморозить, — объяснила я, как сумела
удержаться на краю, а не полетела вниз вместе с здоровенным
орком.
— Понятно, — протянула Каттен. — Значит, кроме повреждённого
позвоночника и потянутых мышц, лечить пришлось ещё и нешуточное
обморожение?
— Обморожение мне залечили довольно легко, — я рискнула и
махнула рукой. — Со спиной всё гораздо хуже. Целитель в Порожищах
прописал мне как минимум год покоя. Правда, не объяснил, кто будет
меня этот год кормить. — Шак предлагал вообще-то, но я отказалась.
Не хватало ещё сидеть на шее у кого бы то ни было, даже у него.
— Небось ещё и долг за обучение не полностью выплачен? —
понимающе спросила Каттен.
Я опять вздохнула.
— Лечение мне напарник оплатил, — сказала я. — Тот самый. Но за
учёбу — да, ещё платить и платить. Вот и пришлось соглашаться на
такой дурацкий контракт.
— Почему дурацкий? — удивилась она, поворачивая меня на бок
лицом к стене и действуя при этом в лучших целительских традициях —
словно я была не то скотиной бессловесной, не то вообще
неодушевлённым предметом.
По пояснице опять прошлась волна чужой магии, опять заставив
меня передёрнуться. Вообще-то, стихийники с целителями легко
сходятся, но вот мне лечебные заклинания хуже всяких проклятий.
Может, надо было на малефика учиться, не на боевика? Так если бы
стихии были совсем уж не моим даром, мне бы ещё в первые же полгода
посоветовали перевестись, пока ещё для всех факультетов идут
одинаковые вводные занятия. К тому же любые морозные заклинания
даются мне легко. Сил магических у меня так себе, мне даже
покровительство не предлагали, — ясное дело, кроме обычного:
«Хочешь том фамильных заклинаний за первую кровь?» — но те
заклятия, что мне по силам, кастую я быстро и, как говорил
наставник, «с определённым изяществом».