– Тебе оказана огромная честь, Алекс, — Эндрю немного смутился, — принц Укумари Аукитупак намерен сделать тебя одной из своих жен.
– В каком смысле - жен? – спросила я. – Я бы не хотела задерживаться в этом месте дольше, чем необходимо. Да и “одной из” звучит не очень заманчиво.
От перспективы стать одной из супруг индейца, пусть и красивого, как бог инков, мне стало немного не по себе. Ладно бы единственной и любимой женой, а тут явно никаких чувств, просто желание пополнить коллекцию.
Тем временем нас с Флауэрсом препроводили в отдельное строение. Это был одноэтажный дом в два окна. Вместо входной двери – занавеска. Действительно, не похоже, что тут кого-то можно держать взаперти. На каменном полу циновки и какое-то подобие низкого дивана. Даже столик есть.
– Ну я не так перевел, – взгляд Флауэрса метался, а пальцы мяли край жилетки, – это такой формат гостеприимства. Ты стала личной гостьей сына вождя. Он будет за тобой ухаживать, подарки дарить, пытаться заслужить внимание. “Инкиллай” переводится как “мой цветочек”. Он не добавил приставки, которая добавляется к имени жены, только “Акла” – выбранная. Так что беспокоиться не о чем.
– И мне не обязательно становиться его женой? – с облегчением выдохнула я.
– Ну тебе даже предложения пока такого не делали. Это очень почетно, не будет же будущий вождь каждую встречную девушку замуж звать, – эти слова меня несколько успокоили.
Побыть почетной гостьей будет интересно. Может быть я узнаю столько о культуре инков, что смогу уже в своем времени стать специалистом по этой цивилизации. Нобелевскую премию получу…
Я так замечталась, что не заметила, как специалист по древним языкам покинул мою комнату, а вместо него пришли три тихих девушки. Они были одеты в цветастые туники, в волосах бусины и перья, а на шеях тонкие нитки бус.
Я была на голову выше каждой из них. Девушки с каким-то трепетом прикасались ко мне, трогали бледную кожу, проводили по русым волосам.
Речь их была совершенно непонятной, единственное, что я уловила смутно знакомого, было “Акла” и “Ауки”. Аклой они называли меня, а когда говорили Ауки, - то показывали куда-то в сторону улицы. Видимо, это они про сына вождя.
Девушки принесли с собой богато расшитую тунику, показывая, что я должна ее надеть. Я сначала отнекивалась, но они настаивали. Пришлось переодеваться. Они с любопытством смотрели на джинсы и жилетку, которую я сняла. Но больше всего их заинтересовало белье. Они глупо хихикали, показывая на мой лифчик. Но расставаться с этим предметом гардероба я не хотела. Натянула тунику и показала, что готова.