Принц, поднявшись на помост, кивнул мне, пропев “Инкиллай”. Остальных своих женщин он холодно проигнорировал. Наверное, на их месте я бы тоже ревновала.
Вождь же вышел на помост и воздев руки к небу начал длинную речь. Наверное, что-то агитационное, потому что толпа откровенно скучала. Но затем тон вождя стал резким, он выкрикивал что-то, обращаясь к небу, и толпа вторила ему.
И тут я увидела Дугласа. Его, связанного, вели два индейца. Был он без рубашки и без обуви, в одних брюках. Профессор выкрикивал ругательства, но сопротивляться не мог. Явно, что эту ночь он не в библиотеке провел.
Наверное, сейчас Флауэрс все объяснит, они с вождем поговорят и Дугласа отпустят. Но я жестоко ошиблась.
Профессора завели на помост и повели дальше, к камню. А затем несколько индейцев просто закинули его на глыбу и привязали веревками к металлическим кольцам, торчащим по углам. Эрвин брыкался, ругался, но ничего не мог поделать: тугие веревки опутали его по рукам и ногам.
И тут в руках вождя сверкнул нож. Толпа взревела в религиозном экстазе. Крики зрителей сливались с гулом ритуальных барабанов.
– Что они хотят делать?! – вскричала я, но ответ был и так ясен.
Дугласа собирались принести в жертву. Его ждало самое близкое знакомство с традициями индейцев.
Я бросилась к жрецу, чтобы остановить его, но меня остановил Флауэрс, схватив за руки с неожиданной для него силой.
– Тише девочка, тише, – шептал он, – ему уже не помочь. Подумай лучше о том, как самой уцелеть.
Какие жестокие слова! Слезы текли из моих глаз. Я смотрела, не в силах даже моргнуть, как вождь подошел к Дугласу, и занес над ним нож для удара, целясь в самое сердце.
8. Глава 8
Под неистовые вопли толпы и леденящие кровь звуки десятков барабанов нож опускался все ниже.
Я не хотела смотреть, но не могла отвести взгляда от ужасного зрелища. Против воли в голову лезли воспоминания о нашем первом полете на воздушном шаре… спасательная экспедиция, когда мы бросились на выручку Сэму. Все это молниеносными вспышками проявлялось перед глазами. Я чувствовала, как по щекам бегут слезы.
Завыв в ритме барабанов, в крайней степени отчаяния я бросилась на колени, воздевая руки к небу, словно прося его заступничества.
– Нееееееет! — мой вопль распугал мрачных птиц, которые уже начали собираться в стаю, предчувствуя жуткий пир.