В вагонзаке, все камеры, предназначенные для перевозки
спецконтингента, оказались пусты. Но зато присутствовал полноценный
конвой внутренних войск в двенадцать рыл.
Приняв документы на перевозку заключённого и опечатанную папку с
личным делом, начальник караула приказал загрузить зека в вагон.
После этого меня закинули в трёхместную камеру.
Разумеется, матрасов и одеял на полках не имелось. От
отопительной системы вагонзака, тоже особо не запотеешь. Правда,
когда я решил, что придётся в процессе этапирования конкретно
помёрзнуть, конвой удивил. Перед тем как снять наручники, солдатик
с красными погонами на плечах, кинул на пол камеры новенькую
фуфайку и ватные штаны с ушанкой. Облачившись в это добро, я улёгся
на среднюю полку и почувствовал, что жизнь налаживается.
В тупике вагонзак простоял до двух ночи, а потом подъехал
маневровый тепловоз и подцепили его к хвосту почтового поезда. Я
был уверен, сейчас вагон покатит прямиком в Москву, где меня
возьмут в оборот специально обученные товарищи из компетентных
органов, но вместо этого тепловоз потянул состав совсем в другом
направлении. Последнее удивило и заставило начать гадать, куда меня
везут?
У конвоиров о цели поездки, спрашивать бесполезно. А если судить
по направлению движения, меня решили переправить к чёрту на кулички
и там запрятать в самую глубокую дыру, из которой просто так не
выбраться?
С этими невесёлыми мыслями я отвернулся к стене и сразу заснул.
И как только веки сомкну, вокруг появились продуваемые ветрами,
серые пустоши. На этот раз я переместился в развалины некогда
величественного сооружения. Гонимые вихрями, мелкие частички
разлагающегося мира, не позволяли воспринять безрадостную картину
полностью. Но то, что вздымалось из серой хмари со всех сторон,
напоминало колоннады разрушенного храма с остатками величественных
статуй. Причём раньше всё это было поистине гигантских
размеров.
В ожидании нападения, изгнанного из нашей реальности, тёмного
иного, я подобрал каменный обломок статуи и приготовился к
очередному поединку. Однако материализованный дух изгнанного повёл
себя странно.
Из-за груды блоков вышел тот самый Слепой зек, которого я
недавно лишил жизни. Правда, теперь его наряд значительно
отличался. Фуфайка и тюремная роба бесследно исчезли. Вместо них с
костлявого тела свисала, некогда великолепная одежда, теперь
превратившаяся в покрытые затейливыми узорами, истлевшие тряпки.
Ветер развевал за спиной слепца рваный плащ с остатками непонятного
герба. А седую голову покрывала перекошенная, золотая корона. Это
был единственный элемент, частично оставшийся в реальных цветах.
Опирался иной на двуручный меч, до такой степени изъеденный
ржавчиной, что он мог в любой момент переломиться.