- Если уж мои люди когда-то приняли самого Роджера Ревинтера, то простой офицер из его окружения как-нибудь общий язык с ними найдет.
- Пока нашел только с юным Марком Юлием Лаэроном. Общались всего пару часов, но уже успели узнать, что оба дружили с Роджером Ревинтером. Алан Эдингем уже обещал передать ему привет и пожелания здоровья, если сумеет сам вернуться на родину.
- Да, но только Марк-то как раз остается в Мидантии. – Анри протягивает простую походную флягу. Как своему. Как солдату. - Присмотрите за ним, Ваше Высокопреосвященство. И за остальными. Уж насколько сумеете.
- Присмотрю, насколько смогу, - Иннокентий не отказался отхлебнуть. - И за Марком, и за его семьей. И даже за скороспелым герцогом Алексисом с его прекрасной супругой. А для его кузины Валерии у Его Величества, возможно, хорошие новости. Ее семья нашлась – среди первых беженцев. Теперь наперебой заявляют близкое родство с нашим юным герцогом. Все живы, даже мачеха. Просится ни много, ни мало - в придворные дамы.
- Мачеху не пришибла бы девочка сама. Впрочем, с кузеном-герцогом она не пропадет. Мальчишка неплохой.
- Глядишь, императрица юную Валерию и впрямь примет в придворные дамы. А вот мачеху – вряд ли. Но, возможно, ей откроет объятия какой-нибудь гостеприимный монастырь.
Уж об этом-то и Иннокентий позаботится. Насколько сумеет. И о Валерии, и о ее мачехе. По-разному.
Они говорят об отдельных людях, а надо бы – о политике. О будущих планах.
Но что Мидантия гарантирует ненападение на свободный Аравинт, уже подписал договор Его Величество. С Его Высокопреосвященством – тезкой. Тем, что теперь заменит для тенмаровской армии Иннокентия. Справится ли со столь разномастной паствой?
И всё же последнее прощание вышло тяжелее, чем думалось. Для всех. Сколько теплых объятий, поспешных братаний…
Иннокентий чуть не обнял не только Анри Тенмара – еще и Красавчика Олафа. Еле удержался.
В родную столицу, где не был много лет, Иннокентий повернул мрачнее осенней тучи. Не мидантийской - северной. С родины Олафа, очевидно.
И в просьбе императора разделить с ним ужин кардинал не отказал лишь потому, что Евгений – правящая особа.
На самом деле, лучше бы с ними разделила трапезу и императрица. Принца Евгения с прежних времен Иннокентий помнил слишком серьезным подростком, Юлиану – удивительно красивой большеглазой девочкой. Тогда она была слишком молчаливой.